Кормили его насильно, какой-то жидкой мерзкой смесью, заливая ее ему в желудок, почему-то Страгу он нужен был живым, Шертес потом догадался для чего, когда его уложили в центр пиктограммы.
Его жизненные силы нужны были Страгу, чтобы провести ритуал вызова кого-то. Шертес знал, что из пентограммы он уже не выйдет, умрет внутри нее, отдав жизнь. Но он выжил.
"Не расслабляйся, — ублюдочно улыбнувшись, шепнул ему Страг, — скоро ты снова понадобишься, через три дня мы все снова повторим!", — но Шертес никак не отреагировал на его слова, он был в беспамятстве.
Ту боль, что он перенес в пентограмме, не под силу выдержать никому, даже высшему вампиру. То, что он высший вампир давало ему преимущество в силе выдержки, но в тоже время, в отличии от слабых людей, которые умирали во время пыток, подобной роскоши у него не было, и ему только и осталось, в который раз, отправить свое сознание в самые дальние закутки души, такие дальние и глубокие, что существовала вероятность его безвозвратной потери. Высший вампир, сошедший с ума, сознание которого погрузилось в кромешную тьму, это страшно. Когда-то Шертесу описывали, что при этом происходит. Разум, не желая, находится во тьме, сам создает себе иллюзорный свет. Обманные яркие огоньки, за которыми лишившийся разума будет гоняться до конца дней.
И вот, в темноте блеснул огонь. Это не было пламя факела, свечи или фонаря. Такого луча света он нее видел никогда. С некоторым интересом Шертес наблюдал, как свет мечется в темноте. Он-то думал, что при потере разума огоньки будут напоминать светлячков, вот только поймать их будет невозможно, но луч света… И тут этот луч ударил ему по глазам, на несколько мгновений ослепив его, и приятный девичий голос требовательно произнес: "Вы слышите меня? Вы понимаете, о чем я говорю?"
"Нет, это не безумие, — подумал Шертес, — это сон! Такой какой ему снился множество раз, — и он рванулся к девушке. От неожиданности и испуга она отпрянула назад, шлепнувшись на камни пола, а он повис на цепях, которые удерживали его, мешая дотянуться до девушки. — Какой странный сон, — продолжал размышлять вампир, — обычно во сне мне всегда удается дотянуться до горла жертвы и впиться в него клыками, почему сейчас все не так?"
Девушка поднялась с пола и опасливо отошла в угол, немного постояв, она снова приблизилась к нему.
— Я поминаю, вас жестоко пытали, но может в вас осталась еще хоть капля здравого смысла? — жалобно спросила она. Ее слова настолько поразили Шертеса, что с трудом выдавливая звуки из пересохшего горла, он смог прошептать: