Тогда Лори внимательно стала исследовать щель, и, наконец, поняла с какой стороны нужно открывать ящик. Она в бешенстве расковыряла удерживающую крышку защелку, и, навалившись, с трудом откинула крышку, по инерции потянувшись вслед за ней. Поцелуй ехидных зануд прошел в полном упоении обеих сторон. Шертес знал, что сейчас будет, поэтому он заблаговременно, предусмотрительно прикрыл уши руками. И точно дикий, звенящий, непрекращающийся визг, согрел теплом его сердце.
Поорав с полминуты, Лори гордо удалилась, бросив не только весь инструмент, но и весь мусор. Жаль, у него не было веника с совочком, а то бы он предложил ей привести все в порядок.
Шертес думал, что не увидит ее очень долго, но он снова ошибся. Через какое-то время Лори снова подошла к нему, еще более поджимая губы, от нанесенной обиды, и попросила его указать место, где они бы могли вырыть яму для туалета. Он с радостью выполнил ее просьбу. Эх, не с кем было поспорить, докопает ли она яму до той глубины, чтобы увидеть, захороненные в этом склепе кости врагов, с которыми периодически приходилось сражаться вампирам. Когда-то давно они решили, что вытаскивать разрубленные трупы слишком обременительно, поэтому поскидывали их в одну из шахт, засыпав двухметровым слоем глины и плотно ее утрамбовав. Зверушки, что тогда напали на них, были весьма необычными, и лицезрение этих уродливых черепов с загнутыми зубами, костяными наростами на голове, обеспечили бы Лори пару бессонных ночей, в чем он ни секунды не сомневался. Но… не везет, так не везет. Никаких криков не последовало, значит, до костей они не добрались.
Пока Лори и Фанна рыли яму, он подготовил им три короба, как она и просила, выполнив также ее просьбу, о вырезанном отверстии. Ему это было сделать не трудно, все равно больше заняться было нечем.
С этого дня Шертес ни на миг не пожалел, что оставил всю эту компанию в живых. С ними было намного интереснее и веселее. Он исподволь наблюдал за ними, иногда присоединяясь, особенно ему нравилось возиться с детьми. Колин и Элли были идеалом детей. Спокойные некапризные, они или тихо сидели в уголочке, играясь со странными игрушками, что дарила им Лори, или, раскрыв рот, слушали ее истории и сказки. Шертес тоже часто их слушал, иногда, правда, поражаясь глупости рассказчицы и доверчивости слушателей, например, когда она рассказывали им о каких-то таинственных микробах. Этого слова он не знал, но догадался, что так называли этих зверей или насекомых в мире, из которого она прибыла. Лори называла эти микробы по именам, рассказывала о каждом из них страшные истории, словно лично знакома была с ними или, по крайней мере, видела их. Шертес катался от смеха, слушая о том, что эти микробы настолько малы, что их целые сотни поместились бы, например, в маленьком муравье. Как можно было такое говорить детям, да еще с таким уверенным видом? Даже он, со своим уникальным зрением не видел ни одного микроба, что же было говорить о людях? И, тем не менее, Лори настолько напугала малышей и Фанну, что они по очереди просили ее заглянуть им в рот, чтобы удостовериться, что никаких микробов они не проглотили. И напрасно Лори убеждала их, что микробов увидеть невозможно, дети все равно представляли их в виде жуков или личинок.