Раз и хозяин доволен. Раз и хозяин еще глубже.
Он ввинчивается с новой голодной силой и уже откровенно трахает мой раскрытый рот. Толчок за толчком, изощреннее и грязнее. А мне нечем дышать. От его близости, которую придется снова смывать в душе, и от его болезненной грубости, ведь он не думает отпускать мои волосы и продолжает зажимать меня так, будто хочет доказать, что в сто раз сильнее меня.
Да я знаю! Сильнее! Богаче! Влиятельнее! Опаснее! Я знаю, черт возьми…
Я глушу полыхнувшую внутри меня истерику и уговариваю себя потерпеть еще. Еще немного, Настя. Он зол из-за Владислава Игоревича, но его отпустит рано или поздно.
— Очень сладкая, — подытоживает он, наконец, отрываясь от моих губ. — Не нужен мне сахар в кофе.
Он подмигивает мне, улыбаясь на собственную шутку, и обводит большим пальцем контур моих раскрасневшихся губ. Я же пытаюсь найти, где здесь кнопка “стоп”, у него и так плывет взгляд, он раздразнил себя утренними ласками и скоро захочет больше. И меня неожиданно прорезает страшная мысль — он специально? Ведь он видит, что мне не по себе, этого невозможно не заметить, и кажется именно это заводит его со страшной безотказной силой. Сильнее, чем прежде.
Он кайфует от того, что я переступаю через себя и позволяю делать со своим телом то, чего не хочу на самом деле. Да, в этот момент я уверена, что в нем есть это, в его темных нездоровых глазах слышится гнусное эхо моей догадки.
— Леша, мы опоздаем, — я запоздало изображаю ласковый голосок и перехватываю его руки. — Потом, милый…
— Хорошо, — он слишком легко соглашается. — Только одна вещь сперва.
— Ты о чем?
— Чтобы мне было о чем фантазировать до вечера.
Я хмурюсь, забывая, что хотела спрятаться за фальшивой солнечной маской. И взгляд Леши тут же становится темнее. Он определенно видит всё, что со мной происходит. Я никогда не умела играть и изображать эмоции по заказу, так что нет никакого секрета в том, что у меня на душе. И он читает меня, как открытую книгу, и рад каждой нервной строчке.
— Открой свой ротик, — произносит он вальяжно и с расстановкой, — самую малость…
Он нажимает большим пальцем на нижнюю губу и ждет, когда я впущу его.
— Давай, крошка. Я хочу, чтобы ты открыла рот.
Секунда промедления, и он говорит тверже и требовательнее. А что будет, если промедлить еще?
— О, да, — он раскатывает во рту пошлый стон, когда я размыкаю губы и принимаю его палец.
Леша плавно поглаживает мой язык и смотрит прямо в глаза, наслаждаясь моментом. Проваливаясь в него с головой, он даже почти не дышит и закусывает нижнюю губу от наслаждения. Он толкается в мой рот и в мои мысли, я буквально чувствую по его заостренному взгляду, что он знает, что мне неприятно, но я согласна быть послушной девочкой.