Удивительно. И прекрасно.
В конце концов, Владислав вбивает в навигатор адрес клиники. После чего разворачивается на первом же перекрестке и едет, как и обещал к моей маме.
— Мы поговорим с ее лечащим врачом, — добавляет он.
— Спасибо. Я даже не знаю, что добавить, как отблагодарить…
— Не надо. Я лучше с Алексея спрошу и за помощь, и за неудобства.
По его заостренному тону я вдруг понимаю, что Владислав далеко не первый день подозрительно смотрит на соседа. В нем накопилось раздражение, которое успело перерасти в злость, что теперь требует законного выхода наружу. Он утвердился в своих подозрениях и не собирается останавливаться на одной помощи потерпевшим.
Нет, Леши тоже достанется…
Черт! А, когда он узнает, кто я на самом деле, то станет совсем плохо. Владислав завелся из-за нормальной мужской реакции, когда под боком обижают слабого, но если сюда добавить личный мотив, то коктейль станет взрывоопасным. Я ведь буквально кожей чувствую, как от Владислава тянет могучим штормом, я перевожу взгляд на его крепкие руки и ежусь. Леша, конечно, тоже не из тщедушного десятка, но против такой силы трудно найти средство. Особенно, когда та замахивается за правое дело.
Леше очень сильно достанется.
— У тебя больше нет родственников? — спрашивает Владислав, отправляя сотовый в карман пиджака.
— Нет. Только лучшая подруга.
— Алиса?
У меня совершенно вылетело из головы, что он знает ее. И я проклинаю себя за дурацкое уточнение, которое сорвалось с моих губ. Я слишком расслабилась рядом с ним, поддавшись его убаюкивающим интонациям.
— Нет, другая.
Вру.
— А с Алисой часто общаешься?
— А зачем тебе?
Владислав легонько усмехается и прикусывает нижнюю губу, чему-то развеселившись.
— Это не допрос, — он сдает назад и сотворяет с голосом настоящую магию, тот вдруг становится совершенно шелковым, хотя и полыхает сексуальными искорками, как звездопад. — Алиса игнорирует мои звонки, а мне очень нужно добиться от нее одной информации.
Я не спрашиваю какой. Он не уточняет, а значит не мое дело. Это во-первых. А, во-вторых, это стопроцентно мое дело, и я понимаю, о какой информации он говорит без подсказок.
— Я могу передать ей твою просьбу.
— Скажи Алисе, что она не такая стерва, какой хочет казаться.
— И всё?
— Она поймет.
Я киваю. И подумываю о том, что Алисе необязательно что-то передавать, ведь слова Владислава дошли до главного адресата. Он пока этого не знает, а я тем временем чувствую себя последней стервой.
Эталонной.
К счастью, мы вскоре приезжаем на место и отвлекаемся на другие разговоры и других людей. Минут через пятнадцать приезжают еще двое мужчин в костюмах, которые по-дружески пожимают ладонь Владислава и сразу же переключаются на медицинский персонал. Когда же приходит лечащий врач моей мамы, беседа незаметно превращается в консилиум, где я не понимаю каждое второе слово. Поэтому я цепляюсь за деловую интонацию мужчин, в которой мне слышится что-то вроде “план такой, делаем так”