— Там… — выдавил он. — Требуется ваше присутствие.
Все уставились на гвардейца с такими лицами, как будто к ним пожаловала сама святая инквизиция. Сон, которого и без того не было, как рукой сняло. Она оглянулась на окно, потом снова на гвардейца.
— В чем дело? — грозно прогудел насупленный Гриен.
— Не могу знать, лорд управляющий, вам самому надо это видеть, — поклонился тот, кося взглядом на Изабеллу. — Прошу прощения, миледи.
Повисло напряженное молчание.
И тут раздался странный глухой удар. Далекий удар по дереву, явно со стороны больших замковых ворот. В моментально наступившей тишине звук отдался громом. А спустя какое-то время — следующий. И еще…
Непередаваемая смесь чувств взметнулась в душе Изабеллы. И самые нехорошие подозрения!
Первым с места сорвался маг, следом за ним припустилась леди Каргия, ужом протиснувшись мимо перегораживавшего проход супруга. Туда же побежала и остальная челядь. Одна Мелисса замерла, уставившись вытаращенными глазами на хозяйку замка. Видно было, что ей ужасно хочется побежать туда, но она торчит здесь из солидарности.
— Что там ОПЯТЬ происходит!? — взорвалась Изабелла.
И сжимая кулаки, направилась на стену.
Когда Изабелла ушла, он еще какое-то время столбом стоял на месте. Смотрел, как она скрывается от него за воротами своей…
Хотелось бы сказать крепости. Но нет, эта маленькая хрупкая девушка закрылась от него стенами своей гордости. Не позволившей ей просить помощи у того, кто обязан был заботиться о ней. Ей ведь было трудно, наверное, очень, иначе не выковался бы такой несгибаемый характер. Как она росла, как справлялась, оставшись одна?
Раньше он всегда загонял эти мысли вглубь, не хотел об этом даже задумываться. Теперь же это просто неконтролируемо лезло на поверхность. Плевать он хотел на все замшелые тайны давнего прошлого, они для него не имели значения, но…
Ты, такой большой, самоуверенный, сильный! Ни разу даже не поинтересовался, как живет твоя пара, может быть, ей что-то нужно? Ни разу, за десять лет. Ах да, тебе же необходимо было время, чтобы привыкнуть к тому, что у тебя, (о ужас!), есть нареченная. Носился со своей гордостью, чтобы не дай Бог, ненароком не позволить ущемить. Свободу потерять боялся.
Трус и идиот.
Твоя гордость — ничто.
У него перехватило дыхание. Правда обрушилась внезапно, оглушив и ослепив его на миг. А потом пришло прозрение.
С болью, как будто треснула старая шкура и слезла с него ошметками. Досада, стыд за все сразу. Он вдруг вспомнил с горячим саднящим чувством в груди, что за все это время даже подарочка маленького ей не преподнес. Все думал, и так много ей будет.