— Мы больше не будем! Честно-честно! А на вас что, тоже кричат? Обижает? Лер Родерган? — тут же спохватились дети, которым хватило и моей корявой угрозы. Причем последний вопрос прозвучал как-то очень уж подозрительно. Еще не хватало мне сейчас науськивать юных мстителей.
— Нет, кроме вас, меня никто не трогает. В общем, ребят, я очень надеюсь, что мы правильно друг друга поняли. По возможности донесите эту мысль до остальных. Если какие-то проблемы, кого-то обидели, недопоняли и прочее — в первую очередь топаете ко мне, и тогда уже разбираетесь, ага? Завтра уже на нашей паре вернемся к этому, когда вся группа будет в сборе, — резюмировала я.
И, посчитав на этом воспитательный момент законченным, все оставшееся время, что малышня сидела у меня, уделила рассказу о подвигах Доббишрека. Но на периферии не давала покоя мысль: а не много ли я на себя беру, учитывая, что не далее как несколько часов назад искренне радовалась обещанию декана все же позаботиться о появлении нового куратора? И от этого становилось как-то особенно неуютно…
— И снова остается открытым вопрос: что ты делал на улице? — задумчиво озвучила я, лежа на диване и наблюдая, как Доббишрек, сожрав принесенные ему из столовой котлеты, вновь пытается закопаться в свое одеяло.
Дети уже давно ушли, а в доме под вечер ощутимо похолодало. Мне-то нормально, а вот голый тролль страдал. Я в который раз обновила согревающее заклинание над его вольером. Ему бы одежку какую-то… Но не в костюм феечки же его обратно упаковывать? И потом, в туалет ему все равно как-то ходить надо.
— Нет, серьезно, мне нужно знать, жертва ты или обычный дурачок? — продолжила свою мысль, но тролль стоически проигнорировал ее, пытаясь умоститься под одеялом. Но что-то ему не нравилось, из-за чего он недовольно порыкивал и почему-то косился на меня. Что не мешало мне дальше рассуждать. — Если первый вариант, то, видимо, какие-то твари тебя попросту выбросили на улицу. Если же второй — ты, не отличаясь умом и сообразительностью, сам выбежал в открытую дверь дома, но, испугавшись оживленной улицы, ломанулся куда глаза глядят, не подумав вернуться домой, вследствие чего заблудился.
На мое последнее предположение тролль обиженно хрюкнул, и в мою сторону полетел недожеванный кусок котлеты. Ну просто блеск! Еще не хватало, чтобы мне тут едой свинячили. Я уж молчу о том, что котлета, по-видимому, пряталась и вовсе под одеялом, а значит, еще и его теперь перестирывать.
— Вот правильно делаешь, что хрюкаешь — поросенок из тебя тот еще, — проворчала я, принявшись убирать. Я далека от мысли, что он понимает речь, но вот различать интонации явно вполне способен.