Меня забрал катер посольства инопланетных дел, и что удивительно посол Эгвер уже был там, а обычно забирают сначала меня, потом всех остальных. Сейчас же кроме водителя присутствовал только посол.
- Привет, Мег.
Эгвер никогда не называл меня Мегерой.
- Элизабет, - я указала на бейджик, который сейчас как раз надевала. - Добрый день, господин Эгвер.
Улыбнулся, но как-то невесело. И вообще посол выглядел бледно, а его одутловатое лицо и вовсе натолкнуло на безрадостные мысли.
- Не люблю тареймцев, - признался он. - Наглые, заносчивые, похлеще танаргцев.
Понимающе улыбнулась.
- Ты с камерой?
- Естественно.
- Мне запретили.
А вот это уже странно.
- Хрен его знает, зачем заявились, - продолжил посол. - Ты - дура.
- Понял.
- Полная.
- Понял, не дурак, - ответила я.
Заулыбался. Потом неожиданно признался:
- С тобой мне как-то спокойнее.
По прибытию в космопорт прошли служебным проходом к уже ожидающему кораблю. Взлетели мгновенно, вышли на орбиту, некоторое время ожидали подлета тареймского корабля, а едва стыковка завершилась, отправились поприветствовать "дорогих гостей".
Нас встречал вооруженный взвод, солдат в сорок, и двое офицеров, которые ни слова не произнесли, едва мы вошли. Даже не поклонились.
- Переводчик не был оговорен, - стоило нам приблизиться, произнес один из офицеров.
Посол не растерялся и представил:
- Элизабет, помимо прочего, мой секретарь.
Офицеры переглянулись, и тот, что помладше шагнул к Эгверу. В следующее мгновение посла впервые за всю его карьеру обыскали. Тщательно. После офицер шагнул ко мне. И Эгвер не выдержал:
- Досмотр моего секретаря должна производить женщина.
Старший офицер усмехнулся и нагло ответил:
- Это военный корабль, господин Эгвер, военнослужащих женского пола у нас нет. Но если вы настаиваете на привилегиях для вашего секретаря, я сам проведу досмотр.
И наглый тареймец подошел ко мне.
- Камеру, - услышала я сходу.
Безропотно сняла брошь, протянула.
И услышала:
- Теперь действующую.
Изобразила полное непонимание.
Офицер хмыкнул, протянул руку и последовательно расстегнув три верхние пуговицы, сорвал с блузки четвертую. С камерой, да.
Изобразила испуг и смятение, а хотелось врезать придурку.
- Снимите пиджак, - прозвучало как приказ.
Молча передала послу папку, и подчинилась.
- Бронежилет, - последовало далее.
Изображать дуру становилось все сложнее. Но сняла, передала.
- Пиджак можете надеть, - оказали мне величайшую милость.
- Благодарю, - на тареймском произнесла я, и, надев, застегнула на все пуговицы. Жаль последняя находилась на уровне груди.
Удовлетворенно кивнув, офицер произнес: