— Яр, кто еще будет? — спрашивала Варя.
— А я знаю? Для родителей мой чин капитан крейсера — повод созвать гостей со всей галактики. Так что возможно будут представители других рас, — ответила ей, прыгая на одной ноге, стараясь обуть неудобную туфлю.
Сейчас такой писк моды: сама туфля лодочкой, а каблук в виде спирали закручивается. Как на таких ходулях ходят, ума не приложу.
— И эльфы будут? — с интересом спросила Варя.
— Возможно. Но лучше к ним не подходи, родители увидят — и тебя замучают, и меня потом год пилить будут, — ответила ей и выдохнула.
Я как та Золушка — одну туфлю одела, теперь такой же фортель нужно было сделать со второй.
— Так я же с дружеским интересом, — попыталась отмазаться Варя.
— Не смей! Придушу! — пригрозила ей.
— Ой, какая грозная, — фыркнула Варя.
— Всё, идем, — топнула второй обутой ногой. — Извращенцы, — от души выдохнула.
— Кто? Эльфы? — поразилась Варя.
— Те, кто такую обувь придумал, — пояснила ей. — А про эльфов я серьезно. Сама знаешь, как мои родители относятся к другим расам.
— Знаю. Считают их ниже себя по происхождению, — согласилась Варя.
Нацепив благожелательные улыбки, мы вплыли в огромный банкетный зал, арендованный родителями для моего дня рождения (читай — похвальбы моим положением). В широких юбках мы почти не могли подойти близко друг к другу, но мимикой общались прекрасно, тридцать лет дружбы — это много.
Родители встречали гостей, здороваясь с каждым поименно. Видно было, что они упиваются моментом. Решила им не мешать своим нытьем и отправилась к столику с напитками.
— Что будете пить? — спросил бармен.
— Ты что будешь? — спросила Варю.
— Только не синюшку, — тут же отозвалась подруга.
— Шампанского для начала, а там как пойдет торжество, — отозвалась ему.
— Вас тоже пригласили посмотреть на старую деву, которую никак не могут выдать замуж? — услужливо спросил бармен, всем своим видом стараясь показать сочувствие.
— Что? — спросила так, чтобы понять настроение среди гостей.
— Тут все только и обсуждают эту новость. Тридцать пять лет, старая дева, хотя положение занимает значительное, — произнес бармен, не понимая, что подписывает смертный приговор всему банкету.
— Ярослава! Возьми себя в руки! — прикрикнула Варя.
— Вы Ярослава Рубина? — опешил бармен.
— Разрешите представиться, Ярослава Рубина — старая дева, — ледяным тоном произнесла ему.
— Простите, — парень потупил глаза.
— Прощаю, только впредь развлекай гостей другой новостью, — мой тон был острее, чем лезвие клинка.
Бармен молча налил нам по бокалу шампанского. Взяв свой, отошла в сторону, ожидая Варю.