И тут ожил телефон в кармане.
— Привет, солнышко! Прости, если разбудила. Просто скажи: ты в порядке? — без сомнения, это был голос тетушки. И номер тетушки. И ее неизменная забота, лишь самую малость напрягающая взрослую Аню.
Ничего подозрительного, если забыть, что на часах — четыре-двадцать утра.
— Гм-м… — Аня тянула время, лихорадочно соображая. "Да! Вот оно." — Напомни, пожалуйста, тебе плюшевого Ктулху кто подарил — восьмой "Б" или десятый "Б"?
— Ань, ты чего? Какой бэ? Ты прекрасно знаешь, что мне его подарил второй отряд в лагере "Адмиралтеец", мы вместе там были. Что с тобой?! Я же не просто так звоню — чувствую: что-то не так! Выкладывай сейчас же! Нет, погоди, ты что — на улице? Это троллейбус мимо поехал? Что случилось?!
— Эээ… мыши, — ляпнула Аня. Идеи закончились сразу после Ктулху, к тому же разболелась голова. "А что… Это мысль!" — У нас в доме травят мышей. Ультразвуком.
— Мышей, — растерянно повторила тетушка.
— Так ведь хрущоба…
— Ультразвуком.
— Так ведь проверенный способ. Но голова от него болит — сил нет.
— Сейчас?!
— Так ведь Россия. Самая непредсказуемая страна в мире, тебе ли не знать, как учителю.
— Ну-ка, марш в мою квартиру! — рявкнула тетушка. Аня вздохнула с облегчением и подчинилась.
"У тетушки есть защита. Хорошая, надежная, ее не смести и не смыть, я об этом позаботилась. Верлиока бы меня в такое место не послала. Высплюсь, а завтра уже побегу. Можно для начала в Сибирь, а там…"
_________________________
[1] На Лиговском проспекте в Петербурге XIX — начала XX века было множество публичных домов.
2.04. В путь-дорогу с доктором
— Побила рекорд Бильбо Бэггинса! — мрачно резюмировала Аня, разглядывая содержимое сумки.
Некоторое оправдание глупости было: не каждую ночь к ней вваливались кровососы-умертвия с предложением переехать. Увы, утешало это не слишком. Она ухитрилась забыть не только носовые платки, но почти всю косметику, большую часть туалетных принадлежностей и зонт.
Зато вместе с ворохом белья выпал нож для фруктов, а ниже нашлась пачка соли.
Что ж, хотя бы деньги и документы оказались на месте.
— Возьму щетку у тетушки, — вздохнула Аня. — И полотенце. И… м-да, тут, по ходу, придется полванной одолжить… Господи, какой фигней я страдаю!
Она невольно покосилась на правую руку. Вся кисть, от пальцев до запястья, была изумрудного цвета: еще накануне, перед тем, как бежать, Аня вывернула на руку пузырек зеленки. Сделала она это для очистки совести — на коже не было и следа пореза. Где он был, так это в мозгу — засел липким ужасом и напоминал о себе каждую вторую секунду. Невыносимо тянуло бросить все, начхать на злые силы и ехать в ближайшую "Инвитро": проверяться на ВИЧ, гепатит, чуму и холеру.