— А меня приподнимете?
— Эт'можно.
— Спасибо! Что бы я без вас делала, — улыбнулась она чудищу и получила в ответ страшноватую, но дружелюбную улыбку до ушей.
На этом везение Тори закончилось: книги с соседних полок были все такими же непонятными.
Она потрогала детали переводчика над глазами. Постучала по ним. Подергала. Вытерла слезы: проклятущие золотые штуковины прочно срослись с лицом.
Очевидно, они просто-напросто не справлялись.
Что ж. Это объясняло, почему все нижние ярусы были полны словарей и учебников по языкам. Волшебный переводчик — для ленивого дурака. Хочешь реальных знаний? Добудь их без читерства.
— О, господи! — всполошилась Тори. — Вдруг я и волшебное доломала?!
Пошарив наугад в рюкзаке, она достала учебник. Это оказалась история.
* * *
Жили-были две сверхдержавы.
Север Большого континента занимали человеческие земли. Они не были щедры на урожаи, зато богаты металлами и прочими дарами недр. Дальше — до хребта Кейлдерри на юго-востоке и Овального моря на западе — лежали владения эльфов. Прекрасные леса, живописные холмы, чистые глубокие озера — охотничьи угодья существ, которые жили дольше всех в мире. Эльфы могли позволить себе годы медитации вместо суетливой возни, которой занимались их северные соседи.
Соседи тем временем постоянно норовили что-то изобрести, открыть и обменяться этим с другими народами. В общем, творили шумный, дымный прогресс, который эльфам и так не сдался, а уж по время медитаций — тем более.
И все же люди оставались единственными разумными существами, до которых эльфы изредка снисходили. О прочих Бессмертные Первородные вспоминали, когда у них заканчивалось туалетное мыло.
Да, вы правильно поняли: остальные народы они считали — и продолжают считать — животными.
Люди их мнение не разделяли и время от времени ухитрялись влиять на Первородных, отговаривая от очередного геноцида.
Но всему приходит конец.
Представьте себе соседей, разделенных забором. Первый — открытый, общительный, не способный минуты сидеть на месте без дела. Сверлит, пилит, заколачивает что-то с утра до вечера. И постоянно кричит: "Эй, друг, зацени, что у меня!" Из добрых побуждений, заметьте. Другой сосед — интроверт, к тому же — чудовищный сноб. Предпочитает искусства и беседы о вечном. Изредка — охоту на все живое, но не ради пищи — как спорт.
В роли забора — страна, узкой полосой притаившаяся между двумя сверхдержавами. Земли гоблинов, слишком недолговечных и некрасивых, чтобы считаться эльфами, слишком тихих и мирных, чтобы зваться людьми.
Соседи по обе стороны забора раздражают друг друга все сильнее. Мнение забора, естественно, при этом никто не спрашивает.