— Мы пропустили обед! — драматично заломил руки Чарли. Виктория едва сдержалась, чтобы не дать принцу пинка. Фиглярство — форма защитной реакции, понятно безо всяких дипломов. Но надо уже что-то с ним делать.
— Принч! — не унимался Чарли. — Делай что-нибудь!
Камердинер спустился беззвучно и аккуратно. На руке, затянутой белой перчаткой, стоял серебряный поднос, сервированный к чаю. Через другую руку скалолаза в смокинге была перекинута салфетка.
Виктория переваривала увиденное, не находя слов. Зато пожарная горгулья молчать не собиралась:
— Вы что тут, панимашь, устроили, хулюганы?!
Чарли схватил салфетку и заткнул ей горгулью
* * *
Он проводил Викторию в ее башенку. Принес рюкзак с книгами — сам, не сваливая на камердинера. У двери в комнату поцеловал — раз, другой, и она уже была готова не отпускать его, но Чарли решительно высвободился из ее рук.
— Не сегодня, — тихо сказал он. — Сегодня ты просто меня жалеешь.
— Дурак ты, гоблин, и уши у тебя развесистые! — ответила Тори, когда он ушел.
Глава 13. Странный день плохих секретов
Обитатели ИБО покидали родные стены. С чемоданами, сумками, узлами и прочим скарбом, наполнявшим тачки, шли они по коридору, серьезные и безмолвные. Тишину исхода нарушала только печальная мелодия, которую наигрывал на свирели домовой. Остальные следовали за ним в колонну по одному, отбрасывая причудливые тени на грубую кладку.
— Ребят, а что происходит? — спросила ближайшую горгулью сбитая с толку Виктория.
По расписанию у нее были две пары физкультуры, чему она несказанно обрадовалась. Настроение не испортил даже псевдовикторианский костюм. Шаровары и туника мало походили на спортивную форму, но — зачем придираться? На библиотекарше было то же самое, если уж супруга ректора — не против, студентке грех жаловаться.
Хотя кеды с шароварами сочетались плохо.
И все это стало абсолютно неважно, когда истосковавшиеся по общению горгульи вместо спортивой башни завели ее черт-те-куда.
Опять.
Блуждая по незнакомой части ИБО, Тори нарвалась на загадочную процессию — едва не наступила на нее, выскочив из-за угла. Одна из фигурок шарахнулась в сторону, колесико тачки застряло в щели между плитами пола, крошечные узлы рассыпались.
— Сейчас… сейчас помогу, мне так жаль, — расстроилась Тори. — Хотите, я отнесу?
Фигурка развернулась к ней, из-под бурого капюшона высунулась острая мордочка с розовым носом и длиннющими усами. Что на самом деле проорала сердитая крыса, Тори на поняла, но "Грабли убери!" ей послышалось вполне отчетливо.
— Сами справятся! — бросила незаметно подошедшая госпожа Боадика. — Мы и так слишком нянчимся с мелкими паршивцами, — она перехватила изумленный взгляд Тори и чуть миролюбивее пояснила: