— Ещё один чау-чау! — удивился еще раз Зеленый Лев.
Серёжа добрёл до Владика и наступил ему, спросонья, на правую ногу.
— Ничего себе, — разминка! — напрягся Бордовый Глаз.
— Извини! Наступи теперь мне, чтобы не ссориться! — Серёжа подставил Владику свою ногу в мягком домашнем тапке без задника.
— Сержик! Не ходи по улице в домашней обуви! — круглолицая Серёжина бабушка распахнула калитку. — Иди домой мыться и завтракать, а Владик тебя подождёт.
Владик аккуратно придавил левой ногой бархатистую поверхность Серёжиного тапка.
— Владик! — возмутилась бабушка, — отпусти Серёжу немедленно…
— Я — быстро! — Серёжа развернулся всем корпусом, как космонавт в тяжёлых ботинках и шаркающей походкой, сверкая босыми пятками, медленно попылил к калитке.
— Не хотел бы я быть его носочком! — заключил Зелёный Лев.
— Не интересно стоять на одном месте! — откашлялся Бордовый Глаз. — Предлагаю продолжить прогулку.
Владику, впервые, тоже показалось скучновато дожидаться Серёжу, и он нарисовал ему на дороге указательный знак в виде длинной-длинной стрелки, которую пришлось закончить из-за небольшой, но непереходимой для носочков лужи. Лужу Владик, в конце-концов, перепрыгнул, но про стрелку, конечно, сразу забыл.
В конце Озёрной улицы, за тяжелым скрипучим забором из шершавых серых досок жила девочка Валя. Она тоже в этом году собиралась в школу, но никогда не хвасталась, что уже почти школьница. Летом Валя в любую погоду ходила босиком и в одних трусиках, никогда не кашляла и не знала, что такое детский насморк. Валина мама работала кассиром на железнодорожной станции, а дома её всегда можно было застать только на грядке или в теплице. Владик никогда не слышал, чтобы Валина мама ругала дочь, но почему-то дети никогда не собирались вместе на их участке. Когда мамы не было дома, Валя могла целыми днями сидеть на крохотном пятачке между летней кухней, колодцем и крыльцом дома и играть в свои завораживающие игры. Дорогих игрушек из магазина у неё не было, но Валя умела из любого пузырька или коробочки вообразить всадника, мчащегося по степи в поисках жилья, солдата, спешащего за своим полком в вагоне товарного поезда, или милиционера, преследующего хулигана. Если Валя играла со своей куклой, то её воспитанница превращалась не в принцессу, наряженную на бал, а в учительницу или врача…
Дружить с Валей было легко и беззаботно: она никогда не капризничала, не ссорилась из-за вредности, не обижалась, если проигрывала в лото, не хныкала и не жаловалась маме на нечаянные обиды.
— Валя! — позвал Владик и поскрипел калиткой для уверенности.