Михаэль согласился и, спустя половину оборота Маризту позвали поставить подпись.
— Вот, ари, две тысячи монет. В течение трёх месяцев я верну дом за две тысячи пятьсот монет.
— Спасибо, кагым! Вы спасли моего брата!
— Полно, не плачь! Всем бы такую любящую сестру, как ты. Михэ, когда уезжаете?
— Да завтра и поедем, мне тянуть нельзя, хворь уже к сердцу подбирается.
— Как вылечишься, Мариту сам привезешь?
— Конечно! Разве я могу оставить сестру одну? И привезу, и засвидетельствую выкуп дома.
— Хорошо. Эх, как же я без зелья-то твоего? — сокрушенно покачал головой кагым.
— А я приготовлю травяной сбор, да по мешочкам его разложу, — предложила зельеварка. — Будете заваривать, настаивать, да пить, я напишу — как.
То и дело их обгоняли верховые, навстречу попадались простые телеги и такие же повозки. Михаэль сосредоточенно правил, почти не общаясь с Мариэтой.
Женщина не могла понять, что произошло, почему «брат», стоило им выехать, стал её явно сторониться. Нет, он не грубил, не был невнимателен, просто старался держаться дальше. Не садился рядом, когда останавливались дать отдых лошади и самим поесть, ночью ложился под повозку, постелив лошадиную попону, разговаривал мало и только по необходимости.
Сначала Мари обиделась, но потом, подумав, решила, что так даже лучше. Она слишком увлеклась своей «покупкой», даже позволила себе, когда Михаэль не видит, украдкой наблюдать за ним. Особенно её привлекали руки графа — сильные, жилистые, с короткими жесткими волосками и сильными, длинными пальцами.
Мари вспоминала несколько случаев, когда мужчина прикасался к ней, и сердце её замирало.
Грах, она сама себя не узнаёт! Ей хочется оказаться в кольце рук графа, хочется, чтобы он прижал её к груди и… Единый! Ей хочется почувствовать его губы на своих. Столько лет ни о чём таком она не думала, и вот…
Размечтавшись, Мари отвлеклась от окружающего и мысленно ахнула, поймав взгляд мужчины. Граф смотрел горячо, внимательно, волнующе. Щеки сразу опалило жаром — Единый, о чем она думает? Неужели, граф почувствовал её мысли, поэтому и оглянулся? Грах, стыд-то, какой!
— Скоро ночь, где остановимся — опять в поле или потратим немного денег и выспимся в придорожной гостинице?
Денег было жалко, но хотелось нормально помыться и поесть, не говоря уже о мягкой постели.
— В гостинице, — ответила женщина.
— Хорошо, — граф шлепнул вожжами по спине лошади, побуждая ту ускориться, и через полтора оборота свернул к видневшемуся в стороне поселению.
Постоялый двор оказался небольшим, всего на три комнаты, две из которых были заняты.