Пока он меня нес, я лихорадочно соображала.
Убежать не смогу, отбиться тоже. Значит, остается одно: расслабиться и получать удовольствие.
Я уткнулась в грудь мужчины, втянула его запах, мне показалось, что он пахнет псиной.
Он, что обращался в волка и не помылся после? Беее!
Влад внес меня в баню, поставил на пол, закрыл дверь и стал раздеваться. Я же попятилась в уголок к печке, смотря за тем, как мужчина раздевается, вот он через голову стянул черную рубаху, обнажив шикарное, подтянутое мускулистое тело. У Вадима и Бориса мускул поменьше будет. Видать, деревенская жизнь получше всякого фитнеса будет. Вот снял брюки.
Святые угодники! Они тут, что принципиально белья не носят?
Полувоспрявшее достоинство уже внушало ужас.
Мужчина сел на лавку, снял носки, взял с полки один таз с водой встал в него ногами взял ведро, стоявшее рядом на полу, и окатил себя из него водой.
— Эхх! Хорошо! Наполни ведро из бочки!
Я взяла ведро, подошла к бочке, зачерпнула воду и едва не уронила его обратно, таким тяжелым, оно оказалось.
— Что нечего тяжелее компьютерной мыши в руках не держала за эти годы? — Усмехнулся Влад.
Я поднесла ему воды, муж намыливался куском хозяйственного мыла, я опустила глаза в пол, что б не пялиться. Хорош жрец! Хорош!
— Раздевайся, бери таз, — Спокойно предложил мужчина.
Я разделась, взяла таз, к моему удивлению, муж на меня даже не смотрел. Вымыв тело, принялся за голову, ополоснувшись, стал стирать в тазу свою одежду. Обыденно что—то напевая.
Я быстро обмылась, и из бани меня вынесли также на руках. На сей раз, Влад пах приятно, чуть горьковатый запах, приятно щекотал нос.
Как—то само получилось, что мы начали целоваться еще на улице. Причем я первая потянулась к губам мужчины. Надоело быть в напряжение от ожидания.
Губы Влада были мягкими, горячими. Его язык сразу нетерпеливо начинает играть с моим, по позвоночнику пробегает волна возбуждающих мурашек. Целуемся мы долго, долго, сладко, сладко. Уже хочется вздохнуть, но нет сил, оторваться друг от друга.
Муж заносит меня в дом, ставит на пол, запирает дверь на засов, затем резко прижимает меня к стене, жарко целует в губы, спускаясь к шее. Проводит по ней туда—сюда языком. По мне, снова пробегают мурашки. Влад подхватывает меня под бедра и несет к длинному кухонному столу у окна, кладет меня удобно для себя, высоко понимает мою правую ногу и резко входит. Меня одновременно пронзают и боль и наслаждение.