— Может, ты есть хочешь? Ну или чай хотя бы, а?
Он усмехнулся, снял очки и внимательно посмотрел на меня. Аж передернуло от этого взгляда.
Вспомнила, как выгоняла его из этой квартиры, он мой паспорт тогда принес, забытый в «Утке». Кажется, даже не дала ему доесть картошку, которую Варя приготовила.
Похоже, он тоже этого не забыл.
— Давай. Чай черный, если есть, конечно. И бутерброд.
До сих пор не верю, что он здесь, со мной. Тупо смотрю в холодильник. Что есть- то? Он же явно только с самолета и сразу ко мне приехал. Голодный, наверное. Никогда бы не поверила, что я буду метаться по кухне в поиске еды, чтобы Дрыща накормить, а вот!
— Дань, у меня котлеты есть, хочешь?
Смотрит на меня удивленно. Ну да, я не люблю готовить, и он это знает.
— Домработница позавчера была. Котлеты вкусные.
Они ведь не испортились за пару дней?
— Давай! — И снова в ноут уткнулся, я даже не спросила, что там за поломка. Плевать на ноут, плевать на английский!
Через час мы сидим на моей кухне, стол я, кстати, поменяла сразу, когда переехала. Не хочу, чтобы мне что-то напоминало о той глупости. Даня и правда очень голодный. Ест быстро, торопится, а мне не хочется, чтобы он уходил. Я поговорить с ним хочу.
— Слабенький вирус схватила, операционка не пострадала, так что можешь спокойно делать свой английский. — Отодвигает от себя пустую тарелку. — Спасибо за еду.
Пожимаю плечами. Да мне и не жалко вообще-то.
— Так ты где был-то? Опять в своей Индии зависал? И чего тогда так быстро уехал с дачи Лехиной?
— Маш, я был в Израиле, у меня там мама. А с вечеринки уехал, потому что дела были в городе.
— Ого, я не знала. И давно она там у тебя живет?
— Давно. Ты зачем спрашиваешь?
Забираю у него тарелку. Что сказать-то?
— Просто интересно.
— А на самом деле? — Смотрит на меня хмуро, я бы сказала, недоверчиво. Ну дурак ведь, а?
— Я просто беспокоюсь о тебе… как … друг. И мне не нравится, что вокруг тебя ошивается эта щучка!
— Кто?
— Луиза!
Он вдруг начинает смеяться, грустно как-то смеется, но мне все равно обидно.
— Я думал, ты успокоилась. Маш, у тебя паранойя?
Встает из-за стола, подходит ближе, смотрит сверху вниз. Он, конечно, очень высокий, приходится голову задирать. Зато рядом с ним не только на шпильках, на ходулях ходить можно.
— У меня не паранойя! У меня мозг есть! А у тебя… Дань, ну я как друг говорю…
— Как друг? — Снова смеется. — Нет, Маш, с тобой мы никогда не подружимся.
— Почему это? — От удивления даже рот приоткрыла.
Он вдруг наклоняется и целует. Нет. Не целует, а впивается в губы так, что дышать не могу. Жадно, с таким напором и каким-то отчаянием, словно никогда больше не поцелует. А я… я даже ответить толком не успеваю, просто чувствую его обветренные губы на своих губах и дыхание его такое горячее, чуть сбитое. А он не останавливается…