— Рассказывай, Маш. Все с самого начала. Что произошло.
— Да что рассказывать-то? Больной он, придурок! Я всегда подозревала, что у него с головой не в порядке. А ты, — поворачиваюсь к Барсуковой, — говорила, что он хороший, замутить еще с ним предлагала.
— Точно гарем собрала, — это уже Рыжий из угла голос подал. Хотела ему что-то едко сказать, но сдержалась. Все-таки на руках меня нес. Мог и саму ковылять заставить. С него станется.
— Никого я не собирала. Мишка с прошлого года на нервы действует, ходит вокруг меня, но раньше никогда так себя не вел, да он пальцем до меня боялся дотронуться. — Поежилась, как от озноба, вспомнила, как тряс меня, до сих пор перед глазами губы его выкрикивающие какой-то бред.
— Что именно он сказал? — Айс снова вернулся к своему допросу. — Это важно, Маш.
— Да я толком не разобрала даже. Наорала на него, сказала, чтоб отвалил, что…, — тут затыкаюсь, Даня рядом.
— Что?
Ладно, все равно он знает об этом.
— Сказала, что у меня парень есть и я … замуж за него хочу.
Ну вот, сказала. Боюсь даже посмотреть на Рыжего, хотя он сам вчера дал понять, что ничего у нас нет и не будет.
— А потом?
Черт! Леденев тот еще гад, все, что ему надо, из человека вытащит!
— Потом он схватил меня за плечи, начал трясти, кричал что-то… Что любит меня, что все для меня, деньги… И еще сказал, что убил… Это я вообще не поняла, кажется, не в себе он был.
— Кого убил? — Даня подошел ближе, сел рядом на стол. — Что он еще сказал, Маш?
— Да ничего вроде. — А самой обидно. Мог бы и пожалеть меня. Все-таки не зря они с Айсом друзья, истуканы бездушные!
— Может, тебе врача вызвать, а, Мань? — Барсукова смотрит на меня жалобно. Ей явно по фигу, что там мне этот псих больной наговорил.
— Что это вообще за хрен? Плодов? Ты так толком и не сказал, он с тобой учился? Ник?
— Обычный ботан, дерганый немного, — Леднев о чем-то задумался. — Ни с кем не общался особо, сам по себе. Не из нашей тусовки. Совсем. Слышал, что единственный сын в семье.
— У него отец ученый химик, — вставила свои три копейки Барсукова. — Он рассказывал, — добавляет тихо.
— Химик? — переспрашивает Даня.
— Ага, у него кафедра в каком-то вузе, не в нашем, но здесь, в городе.
Леднев уткнулся в телефон, что-то пишет, а я радуюсь тишине, хоть отстали от меня ненадолго. Совсем ненадолго!
— Когда твой Матвей возвращается? Ты ведь одна сейчас живешь?
Даня ставит рядом со мной большую кружку чая и зачем-то убирает бутылку «Хеннесси» со стола.
— Не знаю, недели через две, наверное.
— Здесь пока поживешь, раз твой парень шляется где-то.