— Мне плевать на него, если честно. Я про тебя думаю! Почему ты используешь людей?!
Не хочу ее слушать, дурацкий разговор. Я и Луиза. Сравнить меня с этой хитрой лицемерной стервой! Меня трясет всю! Я не такая! Я — не Луиза! Я бы никогда…
— У тебя телефон звонит. — Стоит в дверях кухни, руки на груди скрестила. — Отвечать будешь? — А я слышу звук рингтона своего мобильного. Кажется, он на тумбочке должен быть.
— Привет, Матвей.
Я его сутки динамила, а он вообще ни при чем. Права Барсукова, сука я! Такая же, как Луиза и Мила.
— Малыш? Ты в порядке? Маш, что происходит?! Сбежала вчера с приема, сегодня на звонки не отвечаешь. — У него злой, раздраженный голос, но я его понимаю. Странно, что до сих пор меня не бросил.
— Привет! Прости, прости, пожалуйста! У тебя все хорошо? Как прием?!
— Отлично! Лучше, чем ожидал! — Ого! Сколько радости в голосе. Будто не он только что на меня злился. — Если все срастется как надо, то я точно обоснуюсь здесь! Такие возможности…
Ну хоть у кого-то все хорошо. Рада за него, искренне. Мы редко общались в последние пару недель. То он был занят, а когда предлагал встретиться, у меня всегда какие-то дела возникали. Но был не против, говорил, что понимает.
— Матвей, нам поговорить надо. Давай встретимся. — Обрываю его на фразе. Даже не буду делать вид, что слушаю внимательно.
— Конечно! — Кажется, он вздохнул с облегчением. — Давай только через неделю. Послезавтра надо срочно в Питер. Я буду звонить.
Убираю телефон в карман джинсов. Пока мы тут, от Дани и Айса никаких новостей. Я не думаю, что с Рыжим что-то может случиться плохое. Леднев о нем точно позаботится. Может, еще наваляет Полянскому. Никогда не думала, что могу испытывать такое отвращение к человеку. Бросить собственного ребенка. Отказаться от него, превратить его в изгоя. Это кем же надо быть…?
— Мань, пошли есть. Пожалуйста! — Варя обнимает меня за плечи, крепко сжимает, а я…, опять вот-вот разревусь.
Мы сидим на кухне, ковыряюсь вилкой в котлете, вроде ем, а вкуса не чувствую. Столько мыслей в голове. Столько всего произошло, я не представляю, как со всем этим справиться. А еще папа, мелкие, Мила. Как они будут жить? У отца работы нет до сих пор, ему уже пятьдесят, не мальчик, чтобы сначала жить. У него эта пекарня десять лет жизни отняла. И что теперь?
— Никита пишет, что едет. Он Даню отвез домой, а сам скоро будет. Все нормально, вроде. — Варька отрывает глаза от телефона. — Хочешь, кино пойдем посмотрим? Ты вообще чего сейчас хочешь?
— Говоришь, домой Даню отвез? Это хорошо…
— Мань?