Иду на кухню, где-то был любимый коньяк, для особых случаев, то есть именно для такого.
Смотрю на телефон, смска с незнакомого номера. «Мое предложение действует три дня. Позвони».
Три дня… Я не сомневаюсь, что она не блефует. Но все-таки надо проверить. Залезаю на сайт папиного банка, да, не соврала, ее отец в совете директоров. Как же они все тесно связаны, элита города, мать ее! Все везде схвачено. Или нет?
— Привет, пап! Как дела?
— Машенька! Родная, здравствуй. — Уже по голосу его поняла, случилось что-то. Скрывать папа ничего не умеет, весь как на ладони. — Да, тут недоразумение какое-то. Все же обговорили, договорились. В пятницу согласовали все документы, я уже и подписал их. А сегодня звонят из банка… Ну ты не волнуйся, разберемся.
Ага, разберемся. Конечно.
«Мое предложение действует три дня. Позвони». Полчаса читаю смску, как будто что-то еще могу в ней прочесть. И звоню.
Мы сидим у меня на кухне, время позднее уже. Не знала, что это может быть так долго.
— Уверена, что делаешь? Обратного пути не будет.
Ставлю подпись. Рука дрожит.
— Уверена. Мне деньги нужны завтра.
— Без проблем.
Вот и все.
Сплю на удивление спокойно. Даже не снился никто.
Первая пара. Английский гад. Два месяца всего преподает, а от него уже шахараются, все, включая магистратуру. А поначалу-то какие надежды подавал всей женской половине универа! Высокий красивый брюнет, с синими глазами. Его даже сперва так и прозвали «Фандорин», отсутствие заикания и седых висков великодушно простили. А потом началось! Первыми, как я говорила, под откос пошли филологини. Бабский факультет, что с них возьмешь. Сначала обломал одну принцессу, она там что-то начала заливать про современный английский и что «так в Лондоне давно не говорят». В общем, он ей популярно объяснил про современность и Лондон, говорят, принцесса обратно в золушки подалась и теперь из трояков не вылезает. А ведь на красный диплом шла.
Да плевать, на самом деле. Пусть сами разбираются, я у него на парах вообще ветошью прикидываюсь. Иногда проносит, как сейчас. А вот Барсуковой досталось. Но ничего, Айс ей с английским поможет, как и со всем другим.
Нет, почему все-таки, если красивый или хотя бы симпатичный, так характер дерьмовый? Это для баланса что ли? Типа равновесие в мире так сохраняется?
— Ты сегодня довольная, смотрю, все хорошо, Маш? — Барсукова собирает тетрадки, она расстроена, я понимаю. Гад задал читать Селленджера в оригинале. Да я переводе его еле осилила, в аудиокниге. Пфф, эй, мы же не филологи-лингвисты или как там правильно? Но ему плевать, похоже.