Это его сказали взять в папину пекарню. Посмотришь, никогда не догадаешься, что с наркотиками связан. На трех языках говорит, два диплома с отличием, интеллигент в пятом поколении. Всегда в костюме, идеальный пробор, волос к волоску, ну и очки, модные, ему идут. Метросексуал хренов! Мила тогда без нас с подругой отдыхала, проигралась в казино так, что вот уже три года отцовские булки и пирожные используют для распространения наркотиков. Узнала я об этом случайно, год назад. Отец до сих пор не в курсе, готов Игоря в зад целовать, такой управленец, такой талант, выручку поднял, расходы сократил…
Глаза б этой скотине выцарапала! Смотрит так, будто под юбку ко мне залезть хочет, тварь! И он знает, что я знаю, но молчит и я молчу. Его босс, второй папин зам, за распространение и продажи отвечает, еще тогда, год назад сказал, что если не хочешь сиротой остаться, то лучше помалкивай, Мария, глядишь, все довольны будут. А я знаю, что все это рано или поздно кончится, плохо кончится и для меня, и для папы. За Милу почему-то не беспокоюсь, дело не в том, что плохо к ней отношусь. Нет, у нас с ней все норм, просто она из всего выкрутится. А отца либо убьют, либо посадят.
— Хорошо сдала, спасибо. Вот дома теперь…
— Скучно тут, наверное. У нас нет таких развлечений, как ты привыкла.
— А вы знаете, к чему я привыкла? — Огрызаюсь. Ненавижу лицемеров. Руками бы его задушила, гада.
— Я много чего про тебя знаю, Маша. Но ты не там ищешь, девочка. А я ведь могу помочь…
— Че? — Он о чем это?!
— Взрывная ты, Машка, как кобылка необъезженная, — подходит еще ближе, а я начинаю понимать, чего козел хочет. — Но это ничего, мне с норовом нравятся…
— Руки убрал, хрен собачий. Я ж взрывная, яйца могу оторвать!
Смотрит на меня, ухмыляется, но больше не лезет. Поднимает руки вверх, типа сдается.
— Ладно, ладно… Я ж по-хорошему пока просил…
Выбегаю из дома, трясет всю. Уеду! Завтра же свалю отсюда! В кармане вибрирует телефон. Варька! Ну хоть что-то хорошее за целый день!
— Привет, Барсукова! — Cажусь на лавочку рядом с домом. Вот не думала, что мне будет так ее не хватать, с этим ее занудством и правильностью. Месяц почти не виделись.
— Маш, меня отпустили! На пятницу! В общем, завтра вечером приеду, на три дня. Как и договаривались, Никита в воскресенье вечером заберет обратно. Три дня, Епифанцева! Целых три дня! Я так соскучилась, — добавляет, помолчав несколько секунд.
— Не ври, соскучилась… — ворчу, а внутри уже фейерверк.
Приедет, я уж не надеялась. Нет, в Барсуковой я не сомневаюсь и в том, что с работы отпустят — тоже. А вот Айс… не жалует меня, мягко говоря, я вообще боялась, что заставит ее прекратить со мной дружить. Но вроде пронесло, все-таки Варя не такая уж безвольная, как кажется. Айс…. Никита Леднев, ее парень, самый главный трофей нашего универа достался моей хмурой подружке. До сих пор не понимаю, как такое произошло, но это совсем другая история. Не моя. Моя только начинается!