Не то чтобы не было настроения, — оно было, — но градус продолжал стремительно падать.
Уж не знаю, как я досидела до конца пары, но потом, вежливо попрощавшись с продолжившими банкет коллегами, засобиралась домой. Правда, пришлось пускать в ход мощный козырь — голодного одинокого Ваньку в квартире. Но даже это сработало только после того, как обрадовала женщин заявлением о смете на ремонт, которую я обязалась прислать зачинщицам безобразия.
Единственный, наверное, по-настоящему верный — пусть и демографически ограниченный, сути это не меняло! — мужчина встретил меня радостно-тоскливым лаем, в котором мне читалась укоризна, мол: что ты за хозяйка такая, никудышная, раз подопечного на волю судьбы оставила!
Первым делом отсыпав Ваньке сухого корма, только потом скинула куртейку и принялась стаскивать платье. Никаких платьев больше, никаких каблуков! Хотя, платья можно, но редко. А так — любимые джинсы и кеды! И пофиг, что в таком виде теряюсь среди толпы студентов — я ведь туда не красоваться иду, а работать!..
Оказавшись на кухне, машинально потянулась за мясом в морозилку, с понтом, что вечером придет любовь «всей моей жизни», уставший с работы и голодный, как волк. И тут же запихнула обратно — облизнется, говнюк! Пусть вон, любовница его хоть на убой откармливает, а мне такого счастья не надо! Да и лично я не голодна — с девками наелись от пуза…
Так-с… Было у меня где-то в аптечке снотворное, — да, в свои двадцать семь я страдала порой бессонницей! — и слабительное тоже припоминаю… Хотя, пожалуй, обойдусь только снотворным, а то потом убирать за этим кабаном еще… Только этого для полного счастья и не хватает, блин!
Ближе к ночи вернулся мой ненаглядный. С самым невинным видом обслюнявил мою щеку, пока я боролась с желанием остудить его темперамент, приземлив до уровня Ваньки, самым примитивным образом с прямой путевкой в травматологию, и отправился ванную — мыть руки с улицы, как порядочная скотинка.
Улучив момент я шмыгнула в кухню и, разлив по кружкам чай, щедро накапала Антошику волшебных капель. А когда он вошел, с лучезарной улыбкой невинности протянула ему кружку.
— А кофе нет? — пробасил этот мужлан и капризно оттопырил губу.
— Кончился, — пожала плечами я. Знаю: он до такой степени ленив, что и проверять не станет.
И правда — колебался он недолго: взял кружку и грузно опустился на скрипнувший под его тушей стул.
— Ничего мне сказать не хочешь? — переключая канал за каналом, в меру безразличным тоном поинтересовалась я, не удостаивая «любимого» и мимолетным взглядом.