Стою, как громом поражённая, не смея сделать и шагу.
— Что…? Ты, видимо, шутишь? — мой голос охрип от шока.
— Нет, Тея, — качает головой Бергер, подтверждая, что это никакая не шутка. — Я говорю это на полном серьёзе. Мы хотим этого с Татой.
— Нет, — отвечаю твёрдо, делая шаг назад, наступая босыми ногами на осколки, но не чувствую боли, желая оказаться подальше от этого человека.
— Да, — шагает на меня Ян. Под его ногами слышу хруст осколков всё того же фарфора, он наступает на них дорогими, начищенными до блеска туфлями, становясь ко мне вплотную. Грубо хватает пальцами за подбородок, не давая мне вырваться, вынуждая поднять на него взгляд. — Ты будешь делать так, как я сказал.
— Ненавижу тебя, — цежу сквозь зубы.
Никому не понять, что творится у меня в душе, да и никто не знает. Разве они знают, что случилось со мной десять лет назад? Нет. Никто. Это мой груз. Поэтому только я буду нести его на своих плечах.
— Пускай тебе сама Тата родит, а я не собираюсь, — вырываюсь.
— Она не хочет, — говорит.
— Мне всё равно, — отвечаю, не давая ему продолжить.
Моя сестра всегда думала только лишь о себе, в отличие от меня. И именно она подбила меня на ту историю десять лет назад, из-за которой я первый раз разбилась мёртвой птицей. Сейчас же я не собираюсь потакать её капризам и рожать для неё, когда она сама может, но не хочет.
Это не мои проблемы. Не хочет, пускай возьмут из детдома — сделает благородное дело. Не хочет из приюта — пускай найдут другую суррогатную мать. А я не собираюсь в этом участвовать.
— Я не собираюсь для вас становиться инкубатором, к тому же я не смогу, — знаю, потому что пробовала. Всё безрезультатно. Плод не приживается.
Я навсегда останусь бракованной, как сказал Мамаев, неспособной зачать и выносить драгоценное сокровище, как бы мне этого ни хотелось. Но об этом никто не должен знать. Никто.
Это лишь мой груз. Мой.
Тея
Неожиданно и резко, так что не успеваю ничего понять, Ян хватает одной рукой меня за футболку, крепко держа, не позволяя вырваться, притягивает к себе. Наши лица сталкиваются почти вплотную. Нос к носу. Мои губы в миллиметре от его. Вздрагиваю. Через мгновение его губы накрывают мои.
От шока застываю, не могу пошевелиться. Но в следующую секунду отталкиваюсь ладонями, положив их на сильную грудь Бергера.
Что он творит…?
Вторая его рука обхватывает мою талию, просто вдавливая в себя. Вырываюсь, бью кулачками по его телу, попадаю, куда приходится. Но всё безрезультатно. Он слишком сильный. Не позволяет вырваться из его стальной хватки.
Ладонью ведёт вверх по спине, захватывает шею, слегка сжимает. Языком раскрывает мои губы и проникает в рот, хозяйничая там, как единственный собственник, который имеет право на это. Мычу, пытаюсь укусить. Рука Яна зарывается в мои рассыпанные по плечам волосы, захватывая их на затылке.