Сглотнув вязкую слюну, я набрала воздуха в легкие побольше, и подняла голову встречаясь с обжигающими глазами, в которых словно пульсировала темная спираль, позволяя им подсвечиваться изнутри, а мне с замиранием разглядывать их необычный рисунок.
Серые. Нет, серебряные. С черным зрачком, который расширялся на глазах, практически сливаясь в чернильным ободком радужки, превращая их в сплошную беспросветную бездну, в которой мне суждено было сегодня погибнуть. Я не могла полностью разглядеть его лицо при таком свете, но взволнованно вспыхнула с новой силой, когда взгляду попалась белоснежная улыбка, сверкнувшая удлиненными клыками.
— А сейчас заплачешь? — Переходя на шепот, спросил он, опуская руки к моим бедрам, заставляя меня все втягивать и втягивать раскалённый воздух, спасительной прохлады в котором уже совсем не осталось.
Не дождавшись ответа, наг одним рывком сдернул тонкую ткань белья превращая его теперь уже в жалкий лоскуток, и отбросил в сторону, горячей ладонью пробираясь к самому сокровенному. Новая волна стыда удушливо плеснула в лицо, и я, закрыв глаза, попробовала отстраниться, но мужчину это не устроило, и свободной рукой он с силой впился в мои волосы, притягивая мое лицо как можно ближе к своему, вынуждая коснуться его груди руками, заваливаясь вперед.
— На меня смотри! — Прошипел мне в лицо, уверенно опуская руку все ниже и начиная достаточно грубо надавливать пальцами на небольшую горошинку чуть выше входа.
Никогда, никогда, никогда….
— Да, повелитель. — Прошептала ему в лицо, вытягиваясь как натянутый луг, и изо всех сил пыталась сохранять спокойное выражение лица, чувствуя, как растворяюсь в его глазах, теряя себя, теряя связь с реальностью.
Горячая подушечка пальца скользнула вниз, оглаживая нежную кожу, и чуть надавила, пытаясь попасть внутрь, но вызвала у меня тем самым только сдавленное шипение, которое отразилось вспышкой в глазах мужчины, заставляя взгляд сомнительно дернуться в сторону. Захватчик повторил попытку, но и она не увенчалась сокрушительным успехом, позволив погрузить лишь самый кончик.
— Чертовски узкая! — Прорычал он мне в лицо, приближая еще ближе к себе, едва не касаясь губами, так близко, что я смогла почувствовать древесный, чуть пряный аромат, словно разгорячённая на солнце кора. — Сухая и узкая!
Что я могла ему сказать? Ничего. Поэтому я лишь попробовала расслабиться, понимая, что близость неизбежна и пусть сейчас меня охватывает стыдом и огромным желанием опустить голову, но это ничего не изменит, ведь он держит так крепко, словно я могу хотя бы попробовать убежать.