Ефим выложил на стол две фотографии Севастьянова в анфас и профиль.
- Я видел его, - сказал Нагоев. - Четыре дня назад.
- И знаете, где он сейчас?
- Знаю. Что вы желаете?
- Понаблюдать за ним, день или два, не больше. Там, где он находится.
- Это опасно.
Ефим Шлайн пожал плечами.
- Смертельно опасно, - сказал Нагоев.
- Давайте договариваться, - ответил Шлайн. - Сколько, когда и где.
Пайзулла Нагоев достал из жилетного кармашка визитную карточку в половинку обычного формата, чиркнул несколько цифр на оборотной стороне тонким карандашиком и двинул по серо-оливковой скатерти, пошедшей морщинами. За карточкой последовали и севастьяновские фотографии.
- Это стоимость коктейля из пунктов первый, третий и седьмой.
Ефим Шлайн сделал усилие, чтобы ответить согласием не слишком быстро. Коллега работал по откровенно демпинговым ценам. А что следовало ожидать? Допустим, этот Нагоев имеет ранг полковника, как и он, Шлайн. Четыре с половиной тысячи рублей в месяц жалованья. Сто пятьдесят американских долларов. Пятерка в день.
Пятерка в день. Шлайн и Нагоев стоили десять долларов в сутки на двоих. Возможно, Шемякин и прав: убраться в отставку и открыть частную биржу по подбору швейцаров-вышибал для кафе и ресторанов...
Скрепляя договоренность, которая с этого момента превращалась в преступный сговор двух должностных лиц, Ефим Шлайн сказал:
- Согласен. Начинаем через три дня. Откуда?
- С другого конца Кавказа и у другого моря, Каспийского. Махачкала. Доберетесь?
- Подходит.
- Гостиница "Ленинград". В центре города. Вы приезжаете и размещаетесь. Через полчаса после вашего появления я позвоню в номер. Предоплату, которая указана на визитке, произведете в сбербанк в Петербурге. К моменту вашего появления в Махачкале сумме полагается прийти на счет.
- Диктуйте реквизиты счета, я записываю...
Через три дня в Махачкале на бульваре Ленинского проспекта против высотной гостиницы "Ленинград", осаждаемой тараканами, Ефим Шлайн погрузил свое оборудование в "Волгу" с ржавыми бамперами и приборной панелью без датчиков, за рулем которой сидел Пайзулла Нагоев.
Еще в Адлере Шлайн ощутил нарастающий дискомфорт из-за недостатка простора для движения. Тесное кресло в Ту-154, пока летел из Москвы, потом такси, в котором колени несколько часов упирались в спинку переднего сиденья, снова такси в Новороссийске, сидение в "Морском еже"...
Тогда, в Новороссийске, Ефим с удовольствием прошелся от пирса, над которым возвышалась стеклянная башня ресторана, несколько сот метров до ворот в высокой решетке, отгораживающей причалы от города. Выйдя на просторную площадь, он порысил по ней минут пять, любуясь дореволюционной постройки зданиями морского ведомства.