Когда Альберт достает большую бархатную коробку, а оттуда извлекает знакомое мне колье, серьги и браслеты, я с готовностью принимаю их тяжесть на себя. Вспоминаю, как было волшебно и беззаботно в Доминикане. А мне тогда казалось, что я замороченная! На самом деле там было невероятно легкое счастье без примесей, и сверкающие в свете живого огня сапфиры сейчас возвращают меня туда. И даже кажется, ледяная заноза в груди тает как сахар в кипятке.
Альберт укладывает меня на белую шкуру, стоит на коленях передо мной. И хотя его член с готовностью встает, он ничего не делает, чтобы в очередной раз насладиться своим сапфировым фетишем.
Нет.
Он просто смотрит.
Смотрит так, что его взгляд ощущается как физическая ласка. А потом говорит:
— Карин, выходи за меня замуж.
Вот умеет человек подобрать подходящее место и время! Не отнять.
Я сажусь, подтягивая колени к груди и ласково интересуюсь:
— Ты совсем дурак? Мы друг друга знаем меньше месяца!
— Лучший способ познакомиться — брак, — он тоже садится напротив меня в более расслабленной позе.
Вместо нормального секса у нас будет церебральный. То есть, в мозг.
Великолепно.
Я начинаю злиться:
— Нет. Я там была, мне не понравилось.
— Ты мне отказываешь? — с любопытством и легким удивлением спрашивает он.
В голосе нет ничего угрожающего, но глаза смотрят слишком ярко и чисто. Куда девалась поволока страсти, которая туманила их еще пять минут назад? Всегда собран. Всегда просчитывает варианты. Аналитик — и манипулятор. Я помню.
— У тебя даже кольца нет, — откликаюсь я.
— Есть, — он встает, накидывает на себя халат, валяющийся на диване, и что-то еще достает из той бархатной коробки. Протягивает — и я вижу кольцо с огромным сапфиром, даже больше тех, что в серьгах.
Когда он успел подготовиться?
— Это из Доминиканы? — изумленно спрашиваю я.
Альберт только хмыкает:
— Да, часть комплекта. Не надел на тебя тогда, идиот, побоялся, что ты неправильно поймешь. Мужчина дарит кольцо, все дела. А это и было самое правильное.
У меня во рту все пересохло. Он как назло и стоит еще на одном колене. Правда я не изображаю из себя гордую принцессу, которая смотрит сверху вниз, а голая, в одних сапфирах, сижу у его ног.
— Почему? — я не знаю, как спросить, не знаю, что сказать. — Зачем? Что за глупость? Разве мы не договорились на просто секс?
— Разве мы не вышли за его пределы давным-давно? — спокойно спрашивает он.
Я прячу глаза, не хочу смотреть в его пытливую синь. Потому что знаю, что отвечу.
— Извини… — тихо говорю я.
Его рука опускается, а костистые пальцы стискивают кольцо в кулаке.