— Мам, я спать, голова просто трещит.
— Он не приставал к тебе?
— Нет, а что мог?
Мама сморит как-то виновато, но потом решается рассказать последние сплетни.
— Недавно Шуркина внучка была с подругами на речке, так там был Валерка со своими собутыльниками. Ты же знаешь, Яночке и семнадцати нет. Так этот фрукт со своими приятелями пристал к девчонкам, хорошо, что неподалеку рыбаки расположились, услышали шум и гам. А что с Валерки взять, выкрутился, сказал, что малолетки сами просили на лодке покатать.
— Мам, ты такие страсти рассказываешь. И давно он так веселит местных?
— Уже больше месяца, Вера серее тучи ходит, он всю заначку у нее вытаскал. Работать почти не работает, хотя ему предлагали сесть на трактор и поля обрабатывать, но он развлекается. Говорит, что хочет вкусить все прелести свободы.
— Вот гад, не зря он к нам пришел, ой не зря.
— Будь осторожна, а еще лучше, думай о том, что здесь тебе задерживаться не стоит. Ты пойми, я не гоню тебя, но с такими женихами лучше, как лучше.
— Вот еще, не думаю, что у него хватит наглости пристать ко мне.
— Оля, прислушайся к матери. Ты девочка красивая, а он недавно с зоны.
— Потом поговорим.
Я практически убегаю к себе, пытаясь заглушить в себе и эту проблему. Вот зачем он нарисовался у нас дома? Неужели преследует ту же гадкую мысль — переспать?
24 глава
Александр
— Почему вы говорите шепотом, Ирина Анатольевна? — Удивленно потираю бровь, этот секретный маневр женщины меня сильно озадачил.
— Да я за ведро и на огород, чтобы Оля не услышала. Сашенька, тут такие дела…
Почему всегда, когда человек слышит слова что-то в стиле: такие дела, такое случилось, да у нас вот так вышло, начинает усиленно стучать сердце.
— С ней все нормально? — Повторяю вопрос, но меня, кажется, не слышат.
— К нам в село недавно вернулся Валерка, помнишь, я тебе о нем рассказывала. Так вот, не успела моя пигалица на пороге утром нарисоваться, как этот прихвостень прискакал на смотрины. Не нравится мне все это. Думаю, там, у вас в городе, ей будет безопаснее.
Ирина Анатольевна выплеснула мне в ухо все переживания и, кажется, вздохнула облегченно, выполнив свою миссию.
— Я приеду за ней, хорошо, что вы сообщили мне об этом.
— Сашенька, только давай договоримся так: я тебе не звонила, ты сам все пронюхал и нагрянул весь такой взволнованный и рассерженный.
Я от души рассмеялся, даже Черкасов перестал притворяться, что работает. Он снял очки и как-то насмешливо поиграл бровями, изображая чудные гримасы, а потом и вовсе показал пальцами сердечко. Я же в отместку — кулак. Пусть завидует, молча, растяпа. Впрочем, я не лучше. Что ни подвиг — косяк. Скоро буду не всесильный Уваров, а Уваров — косяк.