Оля сосредоточенно поливает цветы, у ног крутятся коты, виляет хвостом небольшой пес. В прошлый раз он все время меня пытался схватить за ногу, но хозяйка вовремя прогоняла настырного четырехлапого колобка.
Я решил остановить автомобиль недалеко, чтобы просто понаблюдать за Олей. Усердная, но почему-то хмурая. Впрочем, почему я удивляюсь? Выхожу из салона и неторопливо иду ко двору Фурманов. Красивая усадьба, ухоженная. И обилие цветов, на любой вкус, это я отметил прошлый раз. Теперь же вижу, как обильно цветут питомцы Ирины Анатольевны. У нее золотые руки. Ежедневная нагрузка у женщины несоизмерима ни с чем. Но для нее любимое дело не является серьезным препятствием. Результаты видно невооруженным взглядом.
— Поймал, — говорю с улыбкой, которая мгновенно исчезает, когда Ольга резко поворачивается и обильно поливает мои кроссовки из лейки. Рядом звонко тявкает колобок и грозно пытается схватить меня за ногу.
— Мать твою, Уваров, ты как черт из табакерки. Пошел вон, стервец! Что вычислил-таки?!
Хорошо, что я умею делать лицо невозмутимым, хотя единственным желанием сейчас было рассмеяться. Она же так и не убрала руку, вода продолжает литься мне на ноги, но уже не так обильно. Спортивные штаны, так же как и кроссовки полностью мокрые. Пес, которого назвали стервецом, далеко не убежал, а только грозно выполнял свои обязанности — обтявкивал меня. Для полного попадоса не хватало, чтобы эта пародия на собаку нассала мне на ногу.
— И тебе здравствуй, беглянка.
— Какого лешего сюда нелегкая занесла? Или планка поднялась, приехал каяться?
— Не без этого. А еще я понял, что без тебя совершенно не работается.
— Не на ком злость сгонять? Да пошел ты вон, гад!
— Оль, прости. — А серьезное лицо делать как-то не получается, пес таки схватил меня за штанину и злобно зарычал.
— Вот неправильно ты прощение просишь, Уваров. Вот что ты за человек. Да что ж ты будешь делать?! Ну что ты за чудовище?! Сейчас, Уваров, минуточку.
Ольга хватает зверя рукой, но тот цепко держит мои штаны.
— Если вы еще пару раз дернете — я останусь в одних трусах, — тут я откровенно смеюсь.
— Твои трусы нам не нужны, поэтому, Тузик, отпусти дядю.
Едва, едва получается вырвать из зуба волкодава штанину. Зато пока Оля занималась спасением моих портков, я вдоволь налюбовался ею.
Пес визжит, Оля ловко забрасывает его во двор и захлопывает калитку.
— Сиди там и не возмущайся! И так, на чем мы остановились, — сложила руки под грудью, только больше акцентируя на ней внимание, а вот так играть нечестно!
— Мне на колени стать?