— Да ничего здесь нет! Выживешь!
— Ты точно уверенна?
— Слушай, Уваров, тебе нельзя в село приезжать, ты весь проблемный.
— Почему это?
Он поворачивается ко мне с улыбкой, поправляет футболку, ладонями разглаживая ткань на широкой груди. Но я же не в глаза ему теперь смотрю, а на подтянутый живот.
— Тебя здесь не только животные слопают, а и насекомые загрызут.
Смеется, а я задираю голову и смотрю в его насмешливые глаза. И что же я в них вижу? А ничего, потому что Уваров отводит взгляд и идет вперед. Я озадачена. Он впервые немногословен. И это удивительно. Я тоже молчу всю дорогу к берегу. Только беспалевно рассматриваю его спину.
— Дай руку, — мужчина протягивает руку, чтобы поддержать меня на крутом склоне и помочь спуститься к берегу.
Касаюсь ладонью его крепкой ладони и доверительно иду по пятам.
— Здесь красиво, ты выросла в окружении такой шикарной природы.
Он прав. Я люблю это место, изучила с ребятами все тропки, потайные места и лазейки. В детстве нам не приходилось скучать. Весь день на улице, летом родителям приходилось нас загонять в дом едва ли не с ремнем. А потом полчаса отмывали в ванной, чтобы из ребенка слезло семь пудов грязи. Хорошее было время, но быстро пролетело. Теперь мы стали взрослыми, а у взрослых — свои проблемы, которые порой очень сложно решать. В детве как было, подрались, подулись, помирились. Сейчас же все намного сложнее.
Мы останавливаемся у кромки воды. Шлепки Уварова остаются на траве.
— Ты что удумал?
Только этого мне не хватало. Заливаюсь краской, когда он снимает футболку и бросает ее на песчаный берег. Мои глаза то и дело следят за его движенями. Черт! Туда же, к остальным вещам, летят его шорты.
— Идешь со мной?
— Еще чего.
А он улыбается и протягивает руку.
— Я не одета для купания.
— Оль, тебе ничего страшного не грозит, поверь. У нас все будет только тогда, когда ты этого захочешь.
Где-то я это уже слышала! Только не вспомню где и при каких обстоятельствах!
- Слишком самонадеянно с твоей стороны, тебе не кажется? И трусы оставь на себе!
Уваров только загадочно подмигивает и отворачивается. Я же протяжно вздыхаю. Вот для полного счастья мне не хватало его видеть полностью обнаженным.
Отворачиваюсь, чтобы не глазеть и не стоять, как истукан, иду к его вещам.
А искупаться не такая уж и бредовая идея. Если завтра я уеду, то это последний шанс впервые за столько месяцев вдоволь накупаться. Мое платье падает на вещи мужчины. Остаюсь в трусиках и больше ни в чем. Прикрываю грудь руками и громко говорю.
— Я понимаю, что ты уже все видел, но можешь не смотреть.