Впрочем, это неплохо — проснуться пораньше. В день рождения сам Бог велел выглядеть сногсшибательно. Не то, чтобы я в другие дни выглядела так себе, нет. Просто сегодня я хочу быть яркой и заметной. Не зря же все выходные с Марго оббегала все магазинчики и прикупила себе два новых платья. Одно для работы, а второе для выхода на танцульки с ребятами из офиса. Моя лисица никуда не желает выползать из своей норы, вот и приходится мне разрываться между девчонками с работы и моей грустной подружкой.
В офисе меня встретили огромным букетом роз. Я таких шикарных еще ни разу не получала. Жорка по пятам бежал, чтобы помочь эту красоту поставить в вазу. Благо, что в подсобке для этих целей есть целое царство полезных вещей.
Позже на пороге появился Черкасов, в его руках была огромная коробка конфет и небольшой поздравительный конвертик.
— И что же у нас здесь, — разворачиваю открытку-конверт и мысли же нехорошие заспамили мою головушку.
Я хмуро посмотрела на Марка, но он тут же улыбнулся и сказал доброжелательно:
— Не думай, что ты особенная, это от руководства, так здесь заведено.
— Ну, если это традиция, то спасибо, Черкасов.
— У тебя все нормально?
— В каком смысле, нормально? А может что-то быть ненормально?
— Да я просто так поинтересовался.
Вот что мне ему сказать? Чисто по-человечески — нечего. А вот если включить режим склочной бабы, то да, тут меня и скотчем не усмиришь. А он думал, мне легко каждый день видеть грустные глаза Марго и не иметь возможности что-то изменить? Я очень хочу, каждый раз нервы на пределе, так и хочется схватить Марка за руку и хорошенечко его встряхнуть за плечи и сказать:
— Мать твою, Черкасов, будь мужиком!
И в этот раз я сдерживаюсь, а по сути, мне надоело быть между молотом и наковальней. Это слишком энергозатратно.
— Будешь тортик? — спрашиваю мирно и иду в подсобку, не дожидаясь ответа.
Конечно же он будет, от такой вкусноты никто не откажется. К тому же торт не купленный, а домашний, мне его Марго помогала готовить. Марк присел в кресло Уварова и как-то странно улыбнулся, хотя я поняла его реакцию. Вот же ж все здесь глазастые, все все знают.
Как только перед носом Черкасова появилось кофе и блюдце с тортом, мужчина изменился в лице. А я не сразу поняла его реакцию на сладенькое.
— Почему не угощаешься, домашний, пекли с Мар…
И тут меня залепляет надолго. Тишина в приемной угнетает. Марк долго сканирует блюдце с тортом, а я боюсь лишний раз что-то брякнуть. Слопает или проявит характер, который у него не золото?
— Я потом его съем, возьму с собой.