— Здесь самое необходимое, — произнесла, еле отдышавшись. — Я веду свой кулинарный блог на Ютубе, к слову сказать, очень популярный, и мне просто необходимо было взять приборы для приготовления выпечки…
— Так. Стоп. Ничего не понял, погоди, Марьмяу, — Елисей выставил вперед ладонь, оглядывая зал ожидания аэропорта, явно кого-то искал. С нами еще кто-то летит?
— Марьямна, — поправила я.
— Я это и хотел сказать. А вообще имечко у тебя — язык сломаешь. Как мне роль-то учить со сломанным языком? — пробубнил мужчина, продолжая выискивать кого-то в толпе.
— Роль? — удивленно переспросила я, но он не успел ответить, к нам подошел какой-то бугай.
— Возьми ее сумку, — кивок в мою строну. — И проверь, как там Арагорн.
— Конечно, Елисей, не переживайте. Проходите на посадку.
Воронцов ничего не говорит, просто показывает пальцами, чтобы я следовала за ним. Что я и делаю. Ходит он очень быстро, я за ним не поспеваю, то и дело путаюсь в подоле сарафана. Сзади Елисей выглядит очень привлекательно. Красивое тело у него, сразу видно, натренированное. Но смотрю не потому, что я извращенка, а потому что боюсь потеряться в толпе, вот и изучаю путеводную задницу Воронцова.
Мы идем какими-то коридорами, потом нас везут в автобусе. Поднимаемся на борт самолета. Здесь так шикарно! Не могу закрыть рот от удивления, то и дело рассматриваю каждую деталь. Сажусь в кресло. Все как в фильмах показывают! Это первый класс.
Достаю телефон и пытаюсь незаметно сфотографировать, чтобы потом показать девчонкам. Включаю камеру, нажимаю на значок съемки, и тут тишину и полумрак салона пронзает моя вспышка. Быстро убираю телефон и отворачиваюсь к окну, когда все немногочисленные пассажиры смотрят в мою сторону. А я упорно делаю вид, что это была не я.
Мы уже минут двадцать сидим, и ничего не происходит. Смотрю на Елисея, он что-то печатает в телефоне. И тут раздается голос капитана, от которого я подскакиваю в кресле. Всех просят пристегнуть ремни, и мы взлетаем.
Не могу поверить, что я лечу! Живот сводит приятной судорогой. Мама дорогая, как круто! На лице сама с собой расцветает улыбка, хочется смеяться от счастья. Припадаю к окну, насколько позволяет ремень, и смотрю, как мы все дальше и дальше отдаляемся от земли.
— Вам предложить что-нибудь выпить?
— Ему нельзя пить! — обернувшись, визгливо вскрикиваю. Зло смотрю на стюардессу. Краем глаза вижу, как Воронцов закрывает рукой лицо.
— Эм…Могу предложить чай, кофе, соки, воду.
— Мне кофе. Самый крепкий, который можно, — говорит Елисей и сверлит меня взглядом. А я лишь плечами пожимаю. А что я? Это ты у нас алконавт.