— Прилетайте хоть каждые выходные. А мы к вам прилетим на новогодние каникулы.
— Новый год под пальмой, вообще не катит, знаете ли, — поддержала отца Ира, прощаясь с нами.
Я только успел оставить в квартире вещи, как раздался звонок с завода. Встал один из конвейеров, а поставщики задерживают сахар. Пришлось быстро переодеться и срочно уехать на завод. Попутно я забросил Аню в больницу к брату. Охранник взял отгулы еще на два дня. У него жена родила. Как тут откажешь. Да и все уже вроде спокойно. Шульгину не до нас. Его, Алёнушку вчера итальянский наркоконтроль принял, с запрещённым веществами в количестве на двадцать лет срока, по законам Италии.
Папаша теперь ужом вертится, пытаясь выкрутить доченьку из жареной ситуации. Зря кстати. В тюрьме, совершенно точно, целее будет и что-нибудь за жизнь да поймет, может.
Отец сказал, что приложить все возможные усилия к тому, чтобы все старания Шульгина, прошли даром. А со Смолиным мы на второй же день после сцены в ресторане встретились и поговорили, по его инициативе, кстати. Он долго уверял меня, что очень уважает и меня и отца. И никогда в жизни не претендовал на уже занятых баб. Не будет и впредь.
Но дело совсем не в благородстве Смолина, он просто побаивался моего авторитетного родителя.
То, что Аня ему очень понравилась, отрицать не стал. Но, мол, и в мыслях бы не было обижать ее. В чем я сильно сомневался, но теперь уже не важно. Теперь уж точно его руки никогда не коснуться моей женщины.
Отец по-тихому скупил тридцать пять процентов акций холдинга Смолина, и теперь мы с отцом, самые крупные представители бизнеса Смолина, не считая его самого. Удивление его, чувствую, будет безмерным. Да я и сам поразился тому, как быстро у отца
получилось все это провернуть. Его деловой хватке оставалось только поражаться и аплодировать стоя.
Остановившись на светофоре, я нагнулся за мятной жвачкой, что была в бардачке, и тут же вздрогнул от звука бьющегося стекла. Обождав секунд пять, осторожно разогнулся, повернулся и уставился на пробитое пулей стекло. Она пробила стекло обеих дверец на вылет.
Впервые, я ехала в больницу с улыбкой.
Я была довольна как слон и безумно благодарна Артему, что он вытащил меня на отдых.
Я отдохнула, зарядилась эмоциями, впечатлениями и теперь была готова горы свернуть. В буквальном смысле. Так же душа моя успокоилась от того, что отец Артема знает обо мне, о нашем браке и это, к счастью, не стало ему костью в горле. Он понимает, что сын его уже взрослый мальчик и сам несет ответственность за свою жизнь. С Ириной, мы, можно сказать, подружились, а Виктор Алексеевич был ко мне нейтрально вежлив. От него большего и не требовалось. Видиться мы будем, как я понимаю, очень редко, так что стать по-настоящему близкими людьми, как ни крути, не сможем.