— Все. Честно. Я не убийца, — таким же легким тоном ответил мне Артем. Он то, уж точно тренировал его куда дольше, чем я.
Если не считать твоей невесты! — едва не сорвалось с моих губ ехидное замечание.
— Поднимайся на второй этаж, зайди во вторую слева, спальню. Теперь это будет твоя комната. Тебе, прости, нужно помыться. Ты провоняла мышами.
— По твоей милости! — откровенно огрызнулась я.
— Прости. Искуплю, обещаю.
— Провоняла в основном одежда, а мне переодеться не во что, — с искренним сожалением вздохнула я. Никогда еще не мечтала поскорее переодеться, так сильно, как сейчас.
— Пока в халате побудешь, потом и с вещами разберемся.
— А как ты объяснишь мое проживание здесь, тете?
— Очень просто. И это примут и твои, и мои, как самое логичное.
— Что примут? — как ни старалась, не могла даже представить ход мыслей мужчины. Что могло прийти ему в голову.
— То, что ты моя девушка, — огорошил Свиридов.
Я аж на месте замерла, пораженная простотой, логичностью, но в тоже время и абсурдностью, сей версии.
— Подожди. Как девушка, если час назад, горничной была, и весь дом вам убрала?
— А это я так мягко тебя к тете подводил, — нашелся Свиридов, — а за одно, решил выяснить какая ты хозяйка.
— Но еще с утра, здесь была твоя любовница, о которой тетя наверняка в курсе, — напомнила я о вопиющей нестыковке.
— Была. Но теперь то нет. Я с ней как раз расстался. Рассказав о своих серьезных намерениях насчёт тебя, — снова нашелся Артем.
— Серьёзных? — округлила я глаза.
— Ну, якобы.
Мне показалось, или Артем действительно смутился сейчас?
— И что, я буду вынуждена безвылазно сидеть в твоём доме, как в тюрьме? И как долго?
— Я постараюсь все решить как можно скорее. Обещаю, — тяжко вздохнул Артем.
— И каким же это образом, мне интересно? Если человек просто хочет отомстить за погибшую, дочь и внука? Как ты это решишь, мне интересно? Как душу его успокоишь? Как ненависть к себе из сердца его вытравишь? Это ведь невозможно! И выход здесь только один — убить его. Я это понимаю, но не хочу его крови на своей совести! Я не хочу быть хоть сколь-нибудь пречестной к убийству человека! — решительно заявила я.
Холодея от собственных, произнесенных только что слов.
Неужели это все, действительно происходит со мной, и я не сплю? Захотелось ущипнуть себя, или отхлестать по щекам, чтобы проснуться.
— Увы! Мне искренне жаль, но ты уже причастная! — словно приговор произнес Артем, совершенно спокойным тоном. — И обратной дороги, тебе нет отсюда, при другом раскладе! Точнее есть, но только в морг.
Точно приговор. Глядя в холодные глаза Артема, поняла это со всей неизбежностью.