Как же давно я не испытывала ничего подобного!
С того самого времени, как раз и навсегда прекратила мечтать о Стасе.
Артем оторвался от моих губ и плавными, нежными поцелуями перешел к шее. Кожа там нежная, чувствительная, а губы Артема горячие, влажные. Идеальное сочетание, заставившее трепетать мое тело от блаженства. Меня от каждого его прикосновения словно огненной молнией наслождения пронзало, и я не смогла сдержать стона удовольствия. Выгнулась навстречу его губам, вцепилась пальцами в его могучие плечи.
Руки Артёма потянулись к пуговице платья на спине, я и здесь его не остановила, позволила расстегнуть, и опустить платье с плеч. Как же жарко, нетерпеливо он принялся их целовать, едва успев обнажить.
Я выгибалась словно дикая пантера, под его ласками. Не специально. Нет. Сейчас мое тело действовало отдельно от разума. Повинуясь пробужденным инстинктам и желаниям, что спали так долго.
В голове же была лишь одна мысль, меня интересовала сейчас: осудила ли бы меня бабушка. Но этот вопрос, волновал меня очень недолго. Ровно до того мига как Артем коснулся языком самого кончика моего напряженного до предела соска. Мир тут же взорвался для меня тысячами, ярких, острых и невероятно приятных, неведомых до сего дня, ощущений. Они разливались по всему телу будоражащим пламенем, заставляя вибрировать каждую клеточку моего тела еще больше, чем прежде. Невероятные ощущения! Они заново открывали мне мир. Раскрашивая его привычную мне серость, десятками ярчайших красок. Дарили чувство полета в облаках.
Мое тело жило отдельно от мозга, я не могла и не хотела себя контролировать. Извивалась и кричала в его объятиях, прижималась как можно плотнее. Обнимала как можно крепче. Больше всего на свете, я боялась сейчас, что он остановится. Скажет, что это неправильно, что он так не может, извиниться и уйдет.
— Не дрожи так, я здесь. Я рядом. Я не уйду, — нежно шептал Артем, снимая мое платье, словно прочтя мои мысли.
Это настолько тронуло меня, что из глаз моих снова брызнули слезы. Артем торопливо собирал их своими нежными поцелуями.
— Не плачь! Я здесь. Я не оставлю вас. Я буду рядом, а хочешь… Хочешь, мы поженимся прямо завтра? Без праздника, без всего. Вот просто распишемся и все, чтобы тебе спокойнее было? И не надо вам будет, о квартире беспокоятся. Пусть родственнички твои подавятся ею.
— Утра вечера мудренее! — усмехнулась я, расстёгивая рубашку мужчины.
Верить его эйфарийному бреду, глупость детсадовского уровня. Но слышать такое было, безусловно приятно, как ни крути. И я была искренне благодарна ему даже за этот порыв, о котором он утром уже конечно и не вспомнит. Но сейчас, этот порыв делал меня счастливой.