Аня не выдержала первой, сама спросила за ужином:
— Что там с анализами? Пришли?
— Пришли, — сокрушенно вздохнул я.
— Твое счастье? — спросила легко, с улыбкой, без малейшего напряжения.
— Мое, — я уткнулся в тарелку с сырниками, ожидая выплеска недовольства.
— Поздравляю! — Аня произнесла “поздравляю” таким тоном, словно и в самом деле была очень рада именно такому развитию событий. — Нет, правда! Поздравляю! Дети, это счастье и благословение небес. Не у всех они есть и это большое горе, если их нет.
— Да, наверное, ты права, я с Дашей уже поговорил, все ей объяснил, что девочке помогать я буду и когда она подрастет, я буду с ней видеться, я хочу учувствовать в ее жизни, хочу, чтобы она знала меня, но личных отношений с Дашей, у меня больше никогда не будет.
— Уверен?
— Более чем. Предательства я не прощаю.
Аня хмыкнула, приняв информацию и для себя.
— Учту.
— Учти, — серьезно кивнул я.
— А ты уверен, что она это примет?
— Примет или нет, это уж ее проблемы. Я свое слово сказал, и менять не собираюсь, она меня знает.
— А мне кажется, что за мной следят, кто-то постоянно названивает и в трубку голосом робота говорит, где я нахожусь. В больнице ли, в магазине ли, когда домой заходила, тоже позвонил и сказал, что из наших окон прекрасный вид на набережную. Мне страшно, если честно. Кто и откуда это знает? Это не Шульгин тешится?
— Вряд ли. Он в Италию три дня назад улетел. И я с ним поговорил, о тебе. Он сказал, что ты не оправдала его ожиданий, так, что вряд ли это он.
— Ну, тогда мне еще страшнее. Вдруг это тот, кому меня продали?
— Да, я думаю, что ту ситуацию подстроил сам Шульгин, чтобы мы встретились.
— Думаешь, или знаешь точно? Он тебе это сказал?
— Нет. Этого момента, мы не касались.
Я тут же выругал сам себя, что не спросил про это, но просто, то, что знакомство подстроено Шульгиным, мне казалось очевидным.
— Проясни этот момент, пожалуйста, а то мне не по себе как-то.
— Разумеется. С завтрашнего дня, у тебя будет личный водитель с машиной.
— Не стоит так тратиться. Просто выясни все.
— Твоя безопасность мне дороже всего и это не обсуждается.
Теперь мне и самому уже не казалось, что заказа на Аню не было. К Шульгину много кто ходит, и не смотри, что все с виду приличные люди, в дорогих костюмчиках. Каждый второй из них, хоть раз да платил за минет мальчику, а каждый третий, лишал девственности шестнадцатилетнюю девчонку, пользуясь правом первой ночи, за огромные бабки купленным. При чем, не всегда с согласия бедняжки. Их часто продают собственные матери и отцы. Есть специальные рынки для этого.