— Не бойся скорости, — сказал он уверенно. — Проблема твоего страха в том, что перед тобой как такового предмета опасности нет. Ты, на самом деле, боишься «на потом». То есть, ты боишься вещей, которые еще не произошли. И это останавливает твою жизнь, и ты живешь на паузе. А вот это и правда страшно!
Он помолчал, чтобы до нее дошел смысл сказанных слов.
— Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.
Маша помолчала и покусала губы. Зажмурилась, а потом снова широко распахнула глаза.
— Да! Запускайте! Я готова!
Мужчина понимающе улыбнулся, а в глубине его глаз сверкнули смешинки. Он кивнул головой, нагнулся над картом, снова завел машину и Маша сорвалась с места.
В два счета она освоилась с нехитрым управлением автомобиля. На повороте нужно чуть сбавить скорость, нажав педаль тормоза, а потом снова разогнаться, и побольше. А потом снова сбавить, а потом…
Маша нагнала Ивана, и он, видимо, услышав позади себя гул, отъехал в сторону, и девушка, замирая от восторга, промчалась дальше.
Все внутри ликовало и пело. Она ехала так быстро, как только могла. Пейзаж кругом невероятно быстро сменялся, кружил, летел. Она задыхалась от восторга, так, что сердце иногда подпрыгивало к горлу.
Спустя какое-то время, когда Маша уже в третий раз обогнала Ивана, она увидела, наконец, знаки, которые он ей подает: поднимает вверх руку и качает пальцами. Она повернулась и увидела механика. Он размахивал большим флажком желто-черного цвета, а это значило, что время вышло.
Иван подъезжал к механику, а Маша, глянув на него, вдавила педаль газа в пол и пронеслась мимо. Руки тряслись, и не понятно, о чего больше: толи от волнения, толи от активной работы мотора справа. Она сделала два круга, проехав мимо Ивана, который смеялся, поставив руки вбок, над ее непослушанием, и механика, размахивающего флагом, как отшельник проплывающему кораблю.
Теперь, когда на трассе она оказалась одна, все стало восприниматься совсем по-другому. Она была полностью ответственная за свою жизнь, за дорогу. Разгонишься чуть больше — вылетишь на проезжую часть. Чуть не дожмешь газа — остановишься, потеряв возможность доехать до поворота.
Все стало простым и понятным, значимым и логичным.
Маша хотела пойти на новый круг, но, подъезжая к финишу, поняла, что остановиться, все-таки, придется: механик не выдержал самоуправства новой гонщицы и выкатил шину на середину дороги. Такую не объедешь, только если по воздуху. И Маша нажала на педаль тормоза, на тихом ходу подъехав в мужчине.
— Все, повеселилась, и хватит! — крикнул он ей, как только Маша поравнялась с сотрудником картодрома. — Вот ведь девчонки! Сначала кататься не хотят, а потом за уши не оттащишь!