От каждого влажного движения наших языков все сильнее кружилась голова, а по телу разбегались нескончаемые мурашки. Я не поняла, как оказалась снизу. Ярослав навис надо мной, разместившись промеж разведенных в стороны ног. Что-то твердое и горячее даже сквозь несколько слоев одежды, многозначительно уперлось в пульсирующее желанием лоно. Ощущение было новым и столь сильным, что я не сдержала тихого стона.
Данилов горстью сгреб мои волосы на затылке. Потянул, заставляя изогнуться, принялся покрывать горячими поцелуями шею, прикусывать кожу. И при каждом касании его зубов или горячих губ царапала щетина, рассылая по телу электрические импульсы. Я вздрагивала и втягивала сквозь зубы воздух. Мужская чуть шершавая ладонь проникла под водолазку, погладила трепещущий обнаженный живот. Слегка надавила, вырвав удивленный выдох. Одновременно он вжимал меня в пол бедрами, ритмично и размеренно, так что влажное белье терлось о ставшую невероятно чувствительной промежность.
Ярослав сполз ниже. Задрал водолазку до самых подмышек, обнажив мне живот, и затеял невыносимую пытку — принялся его целовать. Я извивалась и вздрагивала, вцепляясь в его волосы, слушала его шумное учащенное дыхание. Его руки тем временем подобрались к моей груди. Захватили полушария, чуть стиснули. Пальцы нагло исследовали пространство за краем бюстгалтера. Обнаружили соски, потерли, надавили, вырывая громкий стон. Потянули чашечки бюстгалтера ниже, обнажая тугие, торчащие с вызовом горошины.
Данилов издал какой-то нечленораздельный звук и снова оказался у моего лица, мимолетно прикусил губу, поцеловал и принялся ласкать мою грудь. Язык обводил соски, играл с ними. Он то втягивал вершинки в рот, то принимался теребить их пальцами, запуская по телу импульсы. Я улетала от каждого прикосновения, плыла по волнам удовольствия, покоряясь воле мужчины. Что-то невнятно лепетала без смысла, цепляясь за него пальцами.
Мои руки словно жили отдельной жизнью, гладили его твердый живот, покрытый жесткими волосками. Ласкали развитую грудь. Я втягивала ноздрями аромат его кожи, касалась губами, пробовала на вкус языком. И где-то на самой границе сознания понимала, что мое возбуждение постепенно достигает точки невозврата.
Расстегнулась пуговица джинсов. Мужская рука скользнула под пояс колготок, не без труда проникая в трусики. Ладонь накрыла мое естество, чуть надавила на лобок. Я инстинктивно подалась навстречу, желая разрядки. Желая, чтобы это не кончалось и кончилось одновременно. Пальцы коснулись влажных от соков лепестков, скользнули чуть вглубь, задев чувствительное место. Я ахнула и дернулась, но пытка продолжилась. Раз за разом они возвращались, прижимая клитор, а затем снова соскальзывали. Во рту пересохло, в ушах шумело. Что-то тяжелое и горячее собиралось в тугую пружину внизу живота.