Меня начало потряхивать.
— Не надо! — попросила я, сводя ноги и поднимаясь с дивана.
Ярослав ничего не сказал. В серых глазах плескалась страсть вперемешку с немым вопросом. Но что-то подсказало мне, он не станет меня насиловать. Остановится, даже сейчас.
— Не хочу…
— Не ври мне. Ненавижу ложь! — резко рыкнул он и отвернулся к окну
Я принялась спешно приводить себя в порядок. Пальцы не слушались, я никак не могла нащупать собачку молнии на спине. На живот вдруг легла теплая ладонь. Погладила. Вторая помогла застегнуться.
Мужчина прижал меня к себе, давая почувствовать окаменевшие мышцы и внушительный бугор, упершийся чуть повыше крестца. Он уткнулся лицом мне в шею, опалив кожу горячим дыханием. Потерся щетиной, я вздрогнула и задышала чаще. Возбуждение никуда не делось. Просто затаилось, как хищник, подстерегающий добычу. Несчастную запутавшуюся в собственных принципах Машку.
— Ты ведь тоже хочешь. До одури. Я знаю. Чувствую.
Не стала врать.
— Хочу.
— В чем же дело? Почему отказываешься?
— Не здесь. Я не готова вот так…
— Когда будешь готова? Может, вечером?
Я яростно закивала, умирая от стыда и желания. Закивала, лишь бы прекратить сладкую пытку сейчас.
— Хорошо. Потерплю, но вечером не дам спуску, — он легонько прикусил мне кожу на шее, и я тихо ахнула.
— А это — аванс.
Его пальцы вдруг снова оказались у меня под юбкой, вторая рука крепче прижала к себе. Не вырваться. Ткань трусиков ритмично терлась по нежному лону, поднимая меня все выше на волнах удовольствия.
— Остановиться или продолжить? — поинтересовался Яр, когда я уже почти была готова кончить.
— Нет! — протестующе пискнула я, не в силах второй раз остаться без удовольствия.
— Я так и думал, — сказал Данилов и сделал какое-то движение, от которого я мгновенно получила оргазм.
Кажется, я вскрикнула в голос. Наклонилась вперед. Наверное, бы даже упала, если бы не рука, надежно удерживающая на месте. Когда сладкие спазмы стихли и я перестала сдерживать стоны, стискивая зубами ребро его ладони. Данилов развернул меня к себе и прижал к груди. Я замерла, боясь неосторожным словом или жестом разрушить миг умиротворения и счастья. В крови вовсю бушевали эндорфины. Ярослав тоже тяжело дышал, случившееся и его не оставило равнодушным.
— У меня к тебе есть одно предложение.
— Только не говорите, что хотите на мне жениться, — сыронизировала я, пытаясь осознать произошедшее.
— Мне нравится твое чувство юмора, — усмехнулся Данилов, выпуская меня и отходя к столу.
На короткий миг я ощутила разочарование. Да только его и обвинить не в чем. Ладно бы это он сделал дело и потерял интерес, а так и вовсе непонятно. Нет у меня в этих делах опыта, да и с логикой определенно что-то не то. Никак не могу сообразить, что делать дальше. Забирать тележку и валить отсюда, или как ни в чем не бывало продолжать уборку, ловя на себе задумчивые взгляды серых глаз? И чего он вдруг так посерьезнел?