— Скажите, что мне послышалось, и вы не отбирали фирму Николая!
Степан Викторович никогда мне не врал. И на этот раз не стал.
— Вы все потом поймете.
— ПОЙМЕМ? — Теперь не выдержала и я. — Он по крупице эту фирму собирал. Хотел вам доказать, что чего-то стоит, а вы, вместо поддержки, очередной раз утопили его в дерьме. Никаких объяснений этому и быть не может!
Я выбежала следом за мужчиной, надеясь догнать и рассказать правду, хоть и сама не верила, что он будет слушать. До его машины я добралась уже после того, как он успел пристегнуться и заблокировать двери. Пытаясь докричаться через музыку, которую он включил, но это было напрасно. Мужчина взглянул на меня лишь один раз с презрением, и на этом всё. В попытке остановить его, бросилась практически на капот, понимая, что если не объясню ему всё сейчас, то возможно больше никогда не смогу этого сделать, но Коля уверенно вывернул руль, объезжая меня и оставляя одну посреди двора.
До меня ещё не дошло, что на этом всё. Наши отношения, начавшиеся с обмана, так и закончились на нём. Ни один из нас, так другому и не успел довериться, а Коля, к тому же, теперь считает меня шлюхой и предательницей, из-за которой он потерял свою фирму.
Не знаю, сколько времени я стояла на асфальте, глядя вслед уехавшему авто. В себя меня привел один из охранников, проверяющий территорию с собакой.
— С вами всё хорошо?
— Да. — Тихо ответила, не сводя взгляд с дороги.
— Елена Анатольевна, вам бы в дом зайти. Вы же даже без обуви! — Всё-таки отвлек меня от дороги он. В непонимании посмотрела на уже околевшие ноги, которые не чувствовала. В попытке сделать шаг чуть не улетела вниз, но охранник быстро пришел на помощь. Мужчина молча взял меня на руки и отнес в дом, где сдал под опеку горничных, разбуженных ночными криками.
Кончиков пальцев я почти не чувствовала, как и разодранные до крови ступни. Пока девушки дезинфицировали раны, отрешенно смотрела куда-то поверх их голов, не думая вообще ни о чём.
В итоге пришлось вызывать врача. Мне поставили диагноз переохлаждение и прописали постельный режим. Два дня у меня была горячка, я то полностью впадала в бред, то немного осознавала, где я. В итоге, к концу второго дня я немного пришла в себя, но была такой же слабой, как, наверно, и Степан Викторович. Называть его дядей Степой, после всего случившегося, казалось мне диким. Телефон Коли не отвечал, а писать ему я боялась. Я просто боялась этого, хоть и считала это глупым. Переживание о том, где он, я решила просто, плюнув на все свои заскоки, банально проверив выписку из карточки и пробив те клубы по своим каналам. От вида мужчины, целующего незнакомых мне женщин, стало ещё больнее, и я просто закрыла ноутбук. Выздоравливать я решила на своей территории. А потому, лишь уже заказав билет домой и вызвав такси, зашла к наставнику. Тот так и лежал в кровати, читая газету, и изредка подкашливая. Увидев меня, он отложил ее и похлопал по краю кровати. Я молча покачала головой, те дни, когда я могла с ним по отечески поговорить, были вычеркнуты его поведением.