Наставник откинулся назад, облокотившись об стену и вздохнул.
— Подумал. Потому и прошу, не лезь в это дело. С ним ничего пока не случится. Ну проверила бы его служба безопасности. Ничего бы не нашли и успокоились.
Отношение Степана Викторовича к происшествию ставило меня в тупик. Не могу понять, как он может так спокойно относится к тому, что его сына могли посадить.
— Степан Викторович, вы понимаете, что если бы не я, Николая бы посадили за воровство… ну или какая там у них есть статья. А доказательством, кроме всего прочего, служила бы его фирма.
Мужчина круглыми глазами на меня посмотрел. Непонимание пополам с удивлением читалось в ярко голубых глазах. С учетом того, что я и ехала рассказать об этом, никаких мук совести не испытывала. Кроме того, что это может доказать дяде Степе, что его сын не тупица, ничего страшного в этом я не видела.
Мужчина отвел глаза и задумчиво тихо прошептал, глядя в пустоту.
— Это все усложняет.
— Что усложняет? То есть вы верите в это? Я здесь как клоун распинаюсь, пытаясь доказать, что ваш сын не такой идиот, как вы считаете, а вы… вы… Ну знаете ли…
Мужчина закашлял, и я прикусила язык, сдерживая возмущения. Дядя Степа все-таки был болен, и от моего поведения могло ухудшиться и так не особо благоприятное состояние.
— Лена, Лена. Коля, хороший человек, я знаю это, но есть причины.
— Какие? Степан Викторович, объясните мне, какая причина в том, что вы так относитесь к сыну? К чему… — В голове мелькнула мысль, заставившая запнуться и замолчать. Дядя Степа, все-таки, был для меня образцом мужественности, и такое его поведение должно было иметь смысл. — Дядя Степа… когда вам поставили диагноз. — Осипшим голосом спросила я. Наставник улыбнулся грустной улыбкой, от чего у меня сердце даже приостановилось на мгновений.
— Ты всегда была умной девочкой. — Тихо произнес он.
— То есть все это? Такое отношение и вечные ссоры… Вы понимаете, как ему было больно все это время? Когда вам поставили диагноз?
— Почти сразу после смерти Наташи и дочки. На фоне стресса, как сказали врачи, и развился. Ты не думай, дочка, я люблю Кольку, чтобы этот дурень не творил.
Поставить себя на место этого человека было не сложно и сложно одновременно. Сделать так, чтобы сын считал, что его не любят и не ценят, и все для того, чтобы он сам стал меньше любить отца, и когда придет время, ему было бы не так больно. Но то время, что он мог с ним провести, было бы ценнейшим… и оно потеряно.
— Дядя Степа. Если бы у меня был выбор, быть со своим отцом, а затем потерять его или как сейчас — никогда не видеть его, я бы выбрала первое. Мне жаль и Колю и вас, и чтобы вы не думали, Коле будет больно в любом случае. У него был огромнейший выбор в том, какую фирму открывать, но он выбрал тоже строительство. Он до сих пор хочет вам доказать, что он чего-то стоит. Хочет, чтобы вы гордились. Да он, блин, хочет обычного человеческого тепла!