Я дотянулась до его шеи, вобрала кожу губами. Коснулась языком — солоноватая. Илья замер, его пальцы на моей пояснице вздрогнули. Я ощущала себя роковой соблазнительницей, а на деле лишь робко целовала мышцы мужчины. Наклонилась к ключице, прикусила ее. По Разумовскому снова прошла судорога.
Он пробежался пальцами по моему позвоночнику вверх. Тронул застежку бюстгальтера. Скользнул по лопаткам и снова вернулся к белью. Словно решался. Крючки царапнули кожу, когда он размыкал их с петельками. Мурашки… От движения или от самого факта того, что происходит.
Я все еще держалась за шею мужчины, водила по ней подушечками пальцев. Разумовский открыл доступ к моей груди, не снимая с меня спортивной кофты. Опустил большие пальцы на соски. Уже твердые для него. Я с силой прикусила губу, чтобы не просить сделать уже что-нибудь со мной. Когда-то я изнывала вдали от него, но это и рядом не стояло с ощущениями сейчас.
Илья очерчивал мои соски своими чуть шероховатыми пальцами. Вдавливал их в ореолы. Губами он просто уткнулся мне в висок и тяжело дышал. Но каждый этот вдох и выдох накрывали возбуждением еще сильнее, чем ласка. Я держалась за его плечи. Мы как будто зависли во времени и пространстве.
В какой-то миг мужчина убрал руки от моего тела. Я попыталась поймать его взгляд — будет ли продолжение, или мне придется уйти спать? Илья тоже посмотрел мне в глаза, тыльной стороной ладони провел по щеке. Вроде спокойная ласка, но его рука дрогнула и выдала — профессор напряжен.
— Ты не можешь быть мне противна, Лида. Ты — самое прекрасное, что я когда-либо знал.
Мне показалось, слова прозвучали горько. Я вдохнула, чтобы успокоить его. Сказать, что не держу обид. Да кроме желания у меня сейчас вообще нет никаких чувств! Хотела сказать, что он самый лучший. Но мне на губы лег большой палец мужчины.
— Ш-ш…
Илья подошел к столу, быстрым движением сгреб бумаги, тонкий ноут. Кинул это все, кажется, на диван. Вернулся ко мне.
— Ты чудо, Лида.
Сердце подпрыгнуло, я оказалась на руках мужчины. Божечки, он нес меня к столу! Еще недавно я вся горела, а сейчас затрепетала. Но я доверяла профессору Разумовскому, как никому другому.
Он опустил меня на гладкую поверхность, довольно высоко. Приподнял мою кофту, нагнулся, оперся на локоть. Коснулся губами прямо над пупком, мазнул языком по коже. Какое наслаждение… Я подняла руки вверх, потянулась, как кошка. Вся скованность разлеталась на кусочки.
Илья осыпал поцелуями мой живот. То нежными и легкими, то сильными до укусов. Как будто дикий зверь пробивался сквозь оболочку серьезного босса. Я же просто хотела его. В любом обличии.