— Ты неисправима, — вздыхаю, качая головой. — Я в этом участвовать не собираюсь. Разворачиваюсь и собираюсь уже уходить, но она снова цепляется за мой локоть.
— Ну Ната! Ну пожалуйста…
— Зачем? Чем тебе это поможет? Если он тебе так нравится, то просто пойди и проведи с ним вечер!
— Да не могу я! — отчаянно восклицает она. — Понимаешь? Если я нарушу план, то ничего не сработает!
И чего ты сейчас-то хочешь?
— Убедиться, что он уйдет один.
— Ну так он как раз не один, — усмехаюсь, кивая в сторону ресторана.
Подруга резко поворачивается, выражение ее лица сразу же меняется на сосредоточенное. Но спустя пару секунд она расслабляется, потому что Матвей идет в компании своего друга. Они садятся в такси и уезжают.
— Ну все, — улыбается Света, — можно и домой поехать.
Смотрю на нее и недоумеваю — неужели и правда она счастлива от всего этого? Но, судя по всему, так и есть. Притворяться Морозова абсолютно не умеет. Хотя… точно ли не умеет?
— Такси вызовем?
— Нет, — качаю головой. — Поеду на автобусе.
— Созвонимся! — целует меня в щеку. — Спасибо, что поддержала сегодня.
— Удачи тебе с твоим кавалером, — искренне желаю я. А сама надеюсь, что у них окончательно наладится раньше, чем она прознает о том, где он работает. Или же он закончит с проверкой до этого опасного момента.
В понедельник, собираясь на работу, твердо решаю поговорить с начальником о том, что больше так продолжаться не может. Поэтому, как только он появляется в своем кабинете, стучусь и захожу, едва он отвечает.
— Доброе утро, Василий Николаевич.
— О, Наташа! — радостно улыбается он. — И тебе доброе утро! Как хорошо, что ты ко мне зашла!
От его слов становится не по себе — таким тоном он приветствует меня в исключительных случаях: если нам вдруг выписывают большую премию, что случается нечасто, или возникает куча неотложных дел, которые он тут же перепоручает мне. И вот второе — как раз-таки регулярное явление.
— Правда? — переспрашиваю, уже жалея, что сама пришла к нему.
— Правда-правда, — кивает он. — В общем, сразу к делу — с сегодняшнего дня ты будешь работать с Матвеем Сергеевичем.
— Чего? — резко переспрашиваю, надеясь, что у меня начались слуховые галлюцинации. Косарин хмурится недовольно.
— Вместо Валентины будешь. Не справляется она.
— Я вас совсем не устраиваю? — спрашиваю упавшим голосом.
— Почему не устраиваешь? Очень устраиваешь, Наташенька!
— Тогда зачем переводите?
— Так это же временно, — поясняет начальник. — Поработаешь у него месяц. А там, может, он и быстрее с проверкой закончит.
Смотрю тоскливо на свои туфли и понимаю, что этот дровосек наверняка все предусмотрел заранее, и его разговор в ресторане был просто проверкой. Или шуткой. Или розыгрышем. И такая злость во мне разгорается!