— Вот все-таки я не прогадал, когда выпросил вас у Косарина, — довольно улыбается он, направляясь к себе.
Ага, выпросил. Да кто ж ему откажет, аудитору залетному -то… Уже который день стараюсь не думать о бывшем начальнике, но тот, как назло, частенько попадается на глаза, пока я хожу собирать документы для Матвея: то идет с совещания и радостно поздоровается, поинтересовавшись моими делами, то на выходе из офиса столкнемся. И каждый раз Валентина оказывается неподалеку. Пару раз я даже видела их в столовой — в той части, где обычно обедает начальство.
Каждый раз я испытываю глупое чувство обиды. Даже не за себя, наверное. Просто как-то по-детски обидно, что человек, который всегда казался мне оплотом порядочности, вдруг оказался вовсе не таким. И опять же — не мне судить его. Да и не касается меня его личная жизнь, а все же глупое чувство несправедливости продолжает во мне тихонько ныть.
До конца недели мы с Волошиным почти не видимся: он присылает список документов, я бегаю по этажам, собирая необходимое. И чем дальше, тем меньше понимаю, что же он проверяет — настолько несочетающиеся бумаги он просит ему доставать. А вечером в пятницу ко мне приходит Света и начинает разводить бурную деятельность.
— Надеюсь, ты подготовилась? — спрашивает прямо с порога.
— К чему?
— Завтра Матвейка с Андреем заедут за нами.
— За нами? — удивленно спрашиваю, наблюдая, как подруга затаскивает пару сумок ко мне в квартиру.
— Ну да. Они же знают твой адрес. А свой я пока раскрывать не готова.
Ой, мама. Что-то мне уже нехорошо от предстоящей затеи.
— А это что? — киваю на баулы.
— Варианты. Уверена, ты даже не озаботилась красивой одеждой, подходящей для данного мероприятия.
— А чем плохи джинсы и футболка? — уныло спрашиваю я, понимая, что отвертеться не получится.
— Слушай, Наташ, я очень ценю, что ты согласилась участвовать ради меня. Поэтому хочу отплатить тебе и помочь стать неотразимой завтра. — А потом, чуть подумав, подруга добавляет: — Для Андрея, естественно. На Матвейку даже не смотри.
Вот он — секрет женской дружбы: разные вкусы на мужчин. И, наверное, так и есть — если посмотреть на Волошина и его друга, то меня всегда больше привлекали такие, как Андрей — светловолосые, гладковыбритые и не перекачанные. Хотя я вынуждена признать, что и Матвей не так уж плох — наверное, понятно, чем он берет девиц. Харизма у него огого.
— Может, не надо? Вообще не хочу стараться особенно, — пытаюсь остановить Морозову.
— Как не надо? — удивляется та. — Он же тебе цветы подарил. Четко обозначил свой интерес. А звонил или писал?