— Да я ж его даже видеть не буду, — сказала я, оправляя на себе новое, темно-синее в мелкий горошек приталенное платье с открытыми плечами и длиной до колен. — Как же я его соблазню-то до такой степени?
— Будешь, не ссы, — ухмыльнулся Шерхан. — Он сам тебя найдет.
Затем добавил:
— Не, не годится. Прежнее лучше. Решено — поедешь в нем. Меняй обратно.
Прижав руки к груди, я жалобно посмотрела на него.
— Меняй, я сказал.
Я вздохнула, стянула с себя платье в горошек и принялась снова облачаться в бордовое платье. Затем подошла к Шерхану и повернулась к нему спиной, чтобы он застегнул молнию.
Вместо того он встал, уткнулся губами мне в шею и запустил руку в незастегнутое платье, обхватив ладонью мою ягодицу. Чуть сжал, и я почувствовала, как от его дыхания на моей
шее, от его прикосновний сзади, у меня мурашки бегут по спине, плечам и рукам. Соски, будто по команде, напряглись и я задышала глубже, поддаваясь ласкам Шерхана.
— Хочешь меня? — прошептал он рядом с ухом.
— Да… — выдохнула я. — Очень…
Он вынул руку из платья и сказал:
— А вот хрен тебе, рыбка золотая.
И добавил, резко застегивая молнию:
— Точнее, хрен тебе будет вечером, после работы, когда я к тебе приеду. Но только в том случае, если твой первый рабочий день пройдет, как надо.
И схватив меня за талию, Шерхан властно развернул меня к себе. Благо, еще на каблуки не встала, а то навернулась бы, наверное.
Он провел пальцами по моей груди. Соски будто обожгло от этих простых прикосновений. Они напряглись так, что стали заметны. Я посмотрела на два выпирающих бугорка и умоляюще произнесла:
— Может все-таки другой бюстгальтер надену? Пожалуйста.
— Нет, — покачал своей короткостриженой головой Шерхан. — Вот как сейчас — вообще заебись. То, что нужно. Теперь слушай сюда. Представь себе бомжа с вокзала.
— Зачем? — удивилась я.
— Представь, говорю, — нахмурился он. — В деталях. Зассанный, засранный, заблеваный, небритый, лохматый, в дерьмовой грязной одежде. От него реально воняет. Смердит просто. Валяется на картонке пьяный в говно. Представила?
— Да, — сглотнув, сказала я.
Мое желание секса как рукой сняло в один миг. Даже соски оттаяли.
— Отлично, — одобрил Шерхан. — Ну так вот, теперь представь, что вы с ним одни на станции. Ты ждешь электричку. Вечер, фонарь, аптек нет. Темно. И вот этот бомжара встает с картонки и идет к тебе. А в глазах у него сексуальный, сука, призыв. Желание потрахаться.
— Перестаньте, пожалуйста… — попросила я.
— Нихера не перестану, — покачал головой Шерхан. — Представь, говорю.
— Ну, представила.
— И вот он тебя прижал к стене и лапой своей грязно-говняной с ногтями отросшими, под которыми черная кайма какого-то дерьма, рот тебе закрыл.