Наши напитки прибывают в дюжине шоттов. Я смотрю на Труди, которая снова пожимает плечами.
— Что? — смеется она.
— Нас будет больше? — усмехаюсь я.
— Неа!
— Хорошо, — говорю я, схватив один из шотов, и выпиваю его в одном повороте запястья.
Все с удивлением смотрят, как я хлопаю крошечным стеклом по столу.
— Восход или перебор, верно? — говорю я.
В замешательстве они уставляются на меня, и я вспоминаю, что сказала это только в своей голове, поэтому поднимаю руки в воздухе и кричу.
— Я выхожу замуж! — полагаю, это достаточно хорошо.
Все присоединяются, и каждый берет шот. Я смеюсь, наблюдая, как Табита делает ужасное выражение лица, а ее губы кривятся от отвращения, когда жидкий огонь обжигает ее горло.
— Что это было? — спрашивает она, покачав головой, будто у нее все перемешалось в голове.
— Огненный шар, — отвечает Труди.
— Это впечатляюще, — она быстро сглатывает остаток ее джина с тоником, и выражение ее лица мгновенно успокаивается.
Я сама не поклонница огненного шара, но у меня есть достаточно опыта, чтобы знать, чего ожидать. Взглянув на мой бокал мерло, когда шот с ликером попадает в живот, я вдруг жалею о выборе своего напитка.
— Ну, хорошо, — говорю я себе, делая большой глоток.
На следующий день мне не надо на работу.
И в любом случае, я должна ощутить эпическое похмелье, не так ли?
Хороший выбор. Я определенно делаю очень хороший выбор.
Напитки текут, и песни выбираются. Мы в хорошем начале, ожидая, когда наши прекрасные песни появятся в танцевальном настроении, и все медленно начинают вытаскивать свои телефоны.
Я наблюдаю, как кошмар из «Девочек Гилмор» происходит на моих глазах.
Я была наркоманкой по «Девочкам Гилмор» и видела каждый эпизод, которые вышли на DVD. Всякий раз, когда на телевидении был повторный показ, мне все равно приходилось останавливать и наблюдать за ними, хотя я, вероятно, видела его миллион раз. Лорелай и Рори были конечным дуэтом матери и дочери, и как человек, который вырос, не зная, что означала какая-либо из этих ролей, я всегда жаждала всего, что могло бы заполнить эту зияющую дыру в моем сердце.
Сидя там, я вспоминаю, как девичник Лорелей превратился в мой — эпизод, в котором она собирается замуж… ну, я не помню за кого, честно, но это какой-то парень, который не Люк, а она на своем девичнике, и все там звонят и пишут в своих телефонах, пока она сидит, как и я, интересно, почему она тоже не хотела этого делать.
Сара пишет Майлзу сообщение. Это было его имя — Майлз. Я все еще не встретилась с ним, но, по крайней мере, знала его имя. Несколько месяцев вместе — это рекорд. Подруга сражена. Я вижу это на ее лице, когда она посылает ему сообщение за сообщением, а я сижу там… ничего не делаю.