Сначала внешний круг. От него отходят пять шипов, напоминающих наконечники копий. Затем внутренний круг. Между ними пишутся руны блокирующие воздействие внешнего мира. В центре фигуры образуется подобие Бездны, с её законами. Во внутренней окружности рисуются три маленьких круга и между ними проводится черта образующая равнобедренный треугольник. От вершин треугольника идут линии упирающиеся в центральный малый круг, называемый Око Страша.
Ичиро положил руку на фигуру и втянув разлитую в воздухе ману направил в круг. От ладони ринулись синие ручейки и вскоре линии печати окутали голубые всполохи.
От ворот послышались крики. Дети привели взрослых с полей на помощь Кайджо.
«Отлично, — усмехнулся Ичиро, — вы то мне инужны.»
Толпа хлынула во двор и передние ряды затормозили увидев Ичиро.
— Он маг, — испуганные шепотки полетели по толпе. Крестьяне попятились назад.
— Шасоори этерхайн гаори инула амайму, — Ичиро взмахнул рукой и с пальцев соскользнула тёмная пыль. Рассеявшеся в полёте облачко влетело в толпу, и пара десятков крестьян упали без сознания. Остальные с криками ринулись прочь расталкивая друг-друга.
Ичиро недовольно скривился. Кайджо тоже потерял сознание. Нет, этот ублюдок должен видеть всё от начала до конца.
Поставив палец к голове старосты маг прошептал заклинание. Кайджо закашлялся и приоткрыл глаза.
С помощью телекенеза Ичиро подтащил пять тел и уложил их вокруг печати головами к шипам. Затем поместил три тела в малые круги, находящиеся в вершинах треугольника, и удовлетворённо вздохнув приготовился читать заклинание.
— Кунт… Ичиро, остановись! — Кайджо позвал мага и закашлялся.
— Чего тебе? — интересом спросил Ичиро.
— Отпусти меня и беги, — прохрипел староста, — сюда едет господин Соджо. Если задержишься, тебе конец.
— Ты лжёшь, — пожал плечами маг и отвернулся от старосты, — и этим ты не спасёшь свою жизнь. Ну а если приедет наместник, я буду только рад этому.
— Зачем тебе всё это!? — взвыл пленник, — прости меня, во имя Асры! Ярость ослепила меня! Ведь ты убил внука!
— О, ты решил разжалобить меня? — голос Ичиро напоминал свист северного ветра, — любовь и жалость это слабость. Теперь то я понимаю слова отца, неустанно повторявшего что род превыше всего! Шамайя подтвердила его слова, — уже тише добавил маг, будто рассуждая с самим собой, — я, как последний выживший, должен был посвятить все силы восстановлению рода, не отвлекаясь на несущественные мелочи. Тогда возможно всё сложилось бы по другому. Кайджо, я пообещал отомстить тебе за смерть Таны, — громче произнёс Ичиро и обернулся, — а я держу своё слово. Так что скули погромче. Твои вопли согреют мою душу.