Ладно, два часа я как-нибудь переживу.
Элла улыбнулась на мой кивок за секунду до прилетевшего ей в лоб комка снега.
— О! О-у… — вырвалось у меня.
Необычно наблюдать быструю метаморфозу: от улыбки однокурсницы не осталось и следа. Гневно дыша она избавилась от снега и, кажется, нацелилась избавиться от того, кто в нее попал.
Ну, конечно. В глупости Стронгера не сомневалась ни разу. Он — воплощение всевозможного идиотизма, который вообще может сочетаться в одном человеке.
Слова Элле не потребовались.
Действительно, зачем тратить силы на разговоры, когда можно потратить их на убийство?
По краям стадиона, где студентов не оказалось, в воздух двумя столбами взвился снег. Над головой Стронгера два потока соединились и резко направились вниз.
Ошарашенный парень тупо смотрел наверх, вместо того, чтобы защитить себя хотя бы элементарным щитом. Впрочем, ему и не пришлось. По стадиону пронесся недовольный голос профессора Купера:
— Мисс Томас! — снег развеялся, осыпая каждого.
Высокий смуглый мужчина с хмурым лицом уверенно прошел сквозь толпу.
— Отличная работа, — неожиданно выдал он, продолжая хмурить брови. — Еще раз так сделаете вне тренировки — пойдете драить туалеты. Без магии.
— Что? Несправедливо, профессор. Стронгер ее провоцировал!
— Мисс Уилсон, не переживайте, будете вдвоем несправедливо оттирать дерьмо с фаянсовых друзей. Я что, похож на сопливого мальчика, которому можно высказывать свои претензии?! — в военной манере произнес он. Его голос, кажется, вышел далеко за пределы стадиона.
Элла тактично "попросила" заткнуться тычком под ребра.
О, я вовсе не собираюсь продолжать эту, несомненно приятную, беседу.
— Зачем ты влезла? — с недовольным спокойствием вопросила однокурсница.
— Тебя хотела защитить, — поведала казалось бы очевидное.
— Я тебя не просила, — покачала она головой. — Думай в следующий раз, что ты делаешь.
Раскрыв рот, уставилась на девушку.
Элла со всем вниманием слушала профессора.
— Знаешь, что? Если бы у тебя были друзья ты бы знала — о помощи не надо просить, ее просто получают. Ах да, у тебя же нет друзей и, похоже, никогда не было.
Я протиснулась между нестройных рядов поближе к профессору. Он объяснял чем мы будем заниматься ближайшие два часа и какого уровня необходимо достичь, чтобы продолжить у него заниматься в следующем семестре.
Наши занятия считаются дополнительными и пока мы всего лишь второкурсники он не обязан учить каждого. Он выбирает достойных. Именно им обычно намного проще на третьем курсе, когда профессор начинает беспощадно гонять своих законных студентов.