Говорят он давно поставил табу на интиме со студентками. Доподлинно неизвестно почему, но факт очевидный. За каким проклятьем я попала под прицел, да еще и таким жестоким образом…
— Уилсон, либо сядьте как положено, либо покиньте кабинет, — строго заявил профессор Эванс.
— С удовольствием, — взяла сумку, помахала на прощание и распахнула дверь и пошла дальше.
Уже на лестнице услышала, как хлопнула дверь.
Плевать. На все плевать.
Какое теперь дело до учебы? Не думаю, что там, куда я попаду, понадобится левитация или артефакторика. Алхимия там тоже не пригодится, а эликсиры вливать в эфирное тело не получится. Телекинез тоже бессмыслен, как и криомантия.
Все бессмысленно перед концом. Абсолютно все без исключения.
— Джессика Уилсон, — тонкий голосок Милы разлетелся по Академии, — пройдите в кабинет ректора. Джессика Уилсон, пройдите в кабинет ректора.
— Ага, бегу, — буркнула и поплелась вниз, на первый этаж, в столовую.
Возьму воды и что-нибудь сладкое, а потом пойду к ребятам на шестой этаж. Они наверняка еще спят, завалюсь вместе с ними.
Предпочитаю не оставаться в своей комнате. Элла не оставляет попыток воззвать к разуму и хоть чему-то. Говорит я поступаю глупо и еще есть шанс… А его нет.
Шансов. Нет.
Мое везение испарилось в тот день, когда меня связал магический контракт, и больше меня не навещало.
Джессики Уилсон, целеустремленной, доброй и милой, горящей желанием работать на службе Министерства после Академии — больше нет. Осталась Уилсон с истекшим сроком давности.
— Джессика Уилсон, пройдите в кабинет ректора немедленно, — снова пронеслось по Академии.
— Бегу уже, не видно? — я шагнула в полупустую столовую, а вышла… в кабинете Санты.
— Не видно, — зло отреагировал он, убивая меня взглядом.
А мне — плевать.
— И что вы сделаете? Отчислите? — упала на стул, не дожидаясь приглашения. — Валяйте, хуже не будет.
От его взгляда вздрогнула, словно тело прошили ледяные иглы вместе с разрядом молний. Больно и неприятно. И очень, очень страшно.
На миг показалось, будто и не было ни условия, ни контракта. Выдумка моего воспаленного воображения.
— Значит, так решила проблему? — ректор рассматривал меня, потирая подбородок. — А знаешь, поддерживаю твое стремление и даже помогу. Пойдем!
Махнул рукой и вышел из-за стола.
Нет, такой Санта не нравится мне еще больше.
За последние дни я взрастила в себе лютую ненависть и неприязнь к его персоне, но, глядя на него, к сожалению никакой ненависти не испытываю.
— Вы уже помогли, — припомнила, не желая никуда с ним идти. — Больше не надо, спасибо.