— В академии есть предатель, который стучит на сторону. Его следует немедленно уничтожить.
— Руан, сколько можно искать черную кошку в темной комнате? Успокойся. Мы с тобой уже выяснили, что кроме твоей бывшей и ее подельника, никого из предателей больше нет.
Друг был прав. Буквально полчаса назад мы закончили проверку внутри академии, выискивая возможных подельников Миа Мурано де Тора. Но ни одна ниточка не вела за пределы академии.
В этом я лично убедился, воспользовавшись своим правом допрашивать кого угодно внутри академии, уличенного в преступлении.
Кроме моей бывшей в похищении Клариссы из ее мира был замешан еще один преподаватель. Его Миа соблазнила деньгами, которые они собирались получить за продажу нейтрала.
Я, конечно, знал, что женщины коварны, но не думал что настолько. Миа помимо меня умудрилась крутить шашни еще с одним мужчиной из академии. Что и позволило ей провернуть хитроумный план с похищением. А мастер-портальщик ей в этом помог. Собственно, ради этого умения она с ним и связалась. Подозреваю, что она всегда знала, что у нее ничего не выгорит со мной.
— Все равно мне не понятна столь скорая осведомленность Вильгельма.
— А не ты ли не так давно присутствовал на свадьбе брата? — Расхи с бокала перевел взгляд на меня.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что это все происки его женушки? — догадался я.
Юна Ола — молодая королева, обладала способностью к ясновидению. И без проблем могла узнать что творится в академии.
— Ты сам обо всем сказал, — кивнул мне Расхи.
Я недовольно поджал губы.
— Ну и что мне теперь с этим делать?
— Смирись и подчинись, — друг отхлебнул из бокала.
— Тебе легко сказать, а Кларисса рвется назад домой. Я только чудом уговорил ее не принимать опрометчивых решений.
Моя девочка спала в соседней комнате, вымотанная переживаниями.
Проводив друга, я отправился к любимой.
Стоило лишь взглянуть на ее прелестное личико, как внутри с удвоенной силой разгорелся огонь любви.
Никогда не думал, что это чувство, о котором слагают легенды, пишут книги, поют песни на самом деле такое. Иногда горячее, местами просто обжигающее. Иной раз теплое. Местами ласковое. Но такое родное и естественное, что, кажется, будто я с ним родился. Оно лишь дремало где-то глубоко внутри. А когда увидел Клариссу оно проснулось, проклюнулось из дальнего уголка моей натуры и начало расти.
Я присел рядом с девушкой.
Убрал непокорную прядку. И с умилением произнес:
— Как же я тебя люблю.
Слова сами собой сорвались с языка. Воздушным облаком отделились от губ. И понеслись в свободное плавание.