А через час я узнала, что у мамы остался всего месяц жизни. Опухоль головного мозга. И она об этом знала. Вот и приехала прощаться, пока при памяти.
— Мам, не плачь, бабушка выкарабкается. Она сильная, — успокаивал меня сын прямо в приемном покое. Где мы ожидали, когда нам дадут возможность увидеться с моей матерью.
Руан задумчиво стоял рядом, не мешая нашей с Антошкой беседе. Он, наверное, был в шоке от услышанного между делом.
Проходящие посетители и медперсонал то и дело поглядывали в нашу сторону. Не часто люди приезжают со свадьбы сразу в больницу.
— Вы можете подняться, — к нам подошла молодая медсестричка. — Третий этаж. Палата номер семь.
Лифт поднял нас буквально за пару секунд.
— Я всегда знала, что у меня будет необычная свадьба, — горько пошутила, выходя из лифта.
— Ри, все наладится, — Руан взял меня за руку.
— Мам, все будет хорошо, — Антошка ухватился за другую.
Больничный коридор казался нескончаемым.
— Антон, пусть мама первой войдет. А мы чуть позже, — я благодарно кивнула Руану. Он очень чутко понял, что я хочу побыть с мамой наедине. Неизвестно, удастся ли еще когда-либо.
— Можно? — заглянула в палату.
— Заходите. Мы уже закончили, — пожилой врач в круглых очках засовывал стетоскоп в карман больничного халата. — Только долго не занимайте вашу маму. Ей надо отдыхать.
— Да, доктор.
Мы с мамой остались одни.
Я присела на стул около больничной койки. Взяла маму за руку. Мимолетно подумала, что как давно в последний раз так делала. Пожалуй, в детстве.
— Испортила тебе весь праздник, — с тяжелым вздохом произнесла когда-то несгибаемая женщина.
— Что ты такое говоришь?!
— То, что должна, — она накрыла мою руку своей. — Ты прости меня. Я была тебе плохой матерью.
— Ма.
— Не перебивай. Да. Плохой. Требовательной. Сухой. Строгой. Непонимающей. Знаешь, мне казалось, что детей именно так и надо воспитывать. И тогда они станут хорошими людьми, — она перевела дух. — А оказалось, что детей надо любить… просто любить… за то, что они есть. Так, как это делаешь ты. Я смотрела на тебя и Антошку… и завидовала, что я так не могу… не смогла. Но я рада, что у тебя получилось. Значит, не все потеряно.
— Мам, давай не будем. Все же … хорошо, — я понимала, что ничего не хорошо, но мне безумно сильно хотелось ее поддержать.
— А муж у тебя красивый, — она чуть улыбнулась. — И видно, что к тебе хорошо относится. И с Антошкой ладит. Это очень хорошо. Будет хорошим отцом.
— Это и есть отец Антошки, — я перебила.
— Тем более очень хорошо. Знаешь, я молила Бога, чтобы он дал тебе хорошего мужчину. Долго молила. Похоже, что он услышал меня… давно услышал… но решил промолчать… как я молчала, что люблю тебя. Ты прости меня, дочка, что я никогда тебе об этом не говорила. Я очень люблю тебя. И горжусь, что ты у меня такая самостоятельная. Надежная. Правильная. С твердыми принципами. Я желаю тебе счастья. И деток побольше. Чтобы у Антошки появился братик.