А вот с Антошкой все сложнее. Он не только дитя своего мира, но и этого. Поскольку является моим сыном. И если с ним сотворить такой же трюк, как и с Клариссой. То его просто разорвет на части. Мой мир утянет принадлежащее ему, а немагический мир оставит свою половину.
Антошка попросту погибнет.
Можно ли было об этом сказать матери?
Конечно же, нет. Уж лучше пусть она считает меня бесчувственным негодяем, холодным монстром, человеком не знающим что такое отцовская любовь. Чем узнает правду.
Может стоит намекнуть Клариссе об этом?
Она вроде бы как простила меня.
Да. Безусловно дала второй шанс. Ведь, то, как она вела себя со мной ночью, давало надежду на будущее.
Ей, несомненно, надо объяснить, пусть и в мягкой форме, что пока ее желание невыполнимо.
И пусть знает, что я все равно не сдамся. Я буду искать способы воссоединения семьи. Прежде всего это необходимо мне.
Сын. У меня есть сын.
Это слово сладкой патокой разлилось по языку.
Наконец, я смог чуточку ближе допустить эту мысль к своему сознанию.
Если Кларисса будет со мной, то мы вместе что-нибудь придумаем. Тем более здесь она стала нейтралом. Магом, обладающим огромным неизученным потенциалом.
Кто бы мог подумать?
Это же просто фантастическое везение.
Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем. Главное, не спешить.
Кстати, а где Кларисса? Почему я не слышу ее шагов?
Смятая постель, подушка с очертаниями женской головы, все напоминало о любимой женщине.
Но где она сама?
— Кло? Ты в ванной? — позвал. Собственный голос вызвал в голове новый приступ боли.
Ответом мне была тишина.
Это насторожило.
Может быть она просто меня не слышит? Всего-то и надо пойти и поискать ее.
Встать и пойти. Встать и пойти.
Я с трудом принял вертикальное положение. Свесил ноги с кровати. Поднялся, выпрямившись. Меня чуть качнуло в сторону.
Да что такое со мной творится? Как будто накачали третьесортным алкоголем. Даже в бурной молодости со мной такого не было.
Сделал несколько шагов в направлении ванной комнаты. Я все еще верил, что Кларисса принимает водные процедуры. По пути попался небольшой столик. За ним я обычно вскрывал пришедшую корреспонденцию. Читал письма. Отвечал на них.
Что это белеет? Неужели забыл ответить на какое-то письмо. Вроде бы все просмотрел и убрал в папку.
До последнего не верил, что это оставлено для меня.
Даже когда смотрел невидящим взором на расплывающиеся строчки, надеялся, что это ошибка.
Большая. Ужасная. Катастрофическая.
«Дорогой, Руан! Сразу прошу прощения, за то, что сделала. Я знаю, что это подло с моей стороны. Но я не могла иначе. Это сильнее меня. Поверь, мне тоже очень не легко. Выбор, стоящий передо мной, страшен. Я никому из ныне живущих и рожденных в будущем не пожелаю оказаться перед чем-то подобным. Выбирать между тобой и Антошкой, это тоже самое, что выбирать какую руку себе отрезать. Правую или левую? Что бы я не выбрала это ведет к потере. Потере любимого человека.