— Не только тебя ранили?
— На самом деле мое ранение было одним из самых легких, просто не повезло в самый последний момент, когда все было практически кончено. Один из преступников швырнул мне под ноги демонский артефакт.
— Демонский? Это что-то с Шалайей связанное?
— Да, помимо драконов, то есть бывших магов огня, нашедших иной путь к своей силе, на Шалайе жили еще маги Тьмы, которые могли переродиться в демонов. Такие существа с антрацитово-черной кожей и костяными наростами вместо волос на голове.
— То есть у них была своя боевая ипостась?
— Нет, они перерождались полностью и подпитывались эманациями стихии Тьмы. Они не оборотни, не мы, они получали, по сути, новое тело и новую, практически бессмертную жизнь. Так вот, есть у них артефакты, способные разрушать не только внешние магические потоки, но и внутренние. Шалайцам в этом плане проще: они полечились, потоки восстановили, если это возможно, и вперед, могут и дальше якорить свою стихию. Если вылечить мага невозможно, он становится простым человеком. С нами сложнее, проходимость-то потоков у нас больше, а принципы работы с силой другие. Так что получилось то, что получилось.
— А это… там же? — Я робко дотронулась до шрама на щеке и тут же отдернула руку, боясь сделать больно или неприятно.
— Да, все щупальца Тьмы из артефакта я смог заблокировать, кроме одного. Лечатся такие раны гораздо сложнее. Это проблема? — Деонт испытующе посмотрел на меня, будто я могла из-за какого-то шрама просто взять и отвернуться от него.
Покачала головой.
— Я тебе уже говорила, что нет. Значит, это произошло двадцать лет назад? Тогда же разбалансировалась сила и у меня.
— Прости, я не хотел.
— Но ведь брачный ритуал для того и существует.
— Да. И я догадываюсь, как тебе это все неприятно.
— Неприятно? — Я нервно усмехнулась. — Дело ведь не в моей силе, Айя с ней. Дело в свободе воли. Думала, она у меня когда-нибудь будет. Когда повзрослею, выпорхну из родительского гнезда. Это не упрек, я понимаю, что так было нужно. Просто. Тебе, наверное, тоже не особенно приятно жениться на мне?
— С чего ты так решила? — удивился Деонт.
— Ну, — пожала плечами, — ты же меня не знаешь, не любишь. Я тебе даже не нравлюсь.
— Во-первых, ты неправа. Во-вторых, после завершения ритуала это все не будет иметь абсолютно никакого значения.
— Да, но это и есть то, о чем я говорю, — свобода воли. Неужели тебе будет приятно осознавать, что все те чувства, которые ты испытываешь, ненастоящие?
— Если бы мы не подходили друг другу, ритуал был бы невозможен. Но я, кажется, догадываюсь, о чем ты говоришь.